Когда лев понял, что опоздал, он, хромая, направился в заросли. К этому времени я схватил из рук Махины карабин и выстрелил. Первая пуля, казалось, покончила со львом, поскольку он упал и лежал без движения. Я тут же спустился с дерева и пошёл к нему, что было довольно глупо. К моему удивлению, он вскочил и ещё раз попытался напасть на меня. На этот раз две пули – в грудь и в голову – успокоили его раз и навсегда. Он остановился в пяти ярдах от меня и умер, как храбрец, яростно грызя валявшуюся на земле ветку.
К этому времени сюда из лагеря пришли все рабочие, привлечённые звуками выстрела. Их ненависть к зверю, который убил множество их товарищей, была так велика, что мне стоило больших усилий, чтобы они не разорвали мёртвое тело на кусочки. В конце концов, под дикие радостные крики туземцев и кули я отнёс льва в свою бому, которая была совсем рядом. Исследовав льва, мы обнаружили в его теле не менее шести пулевых отверстий, а в спине слаг, который я выпустил в него десять дней назад с помоста. Его длина была девять футов шесть дюймов от кончика носа до кончика хвоста, высота в холке – три фута одиннадцать с половиной дюймов. Как и в случае с его компаньоном, кожа была изуродована глубокими царапинами от колючек бомы.
Второй убитый людоед
Новость о смерти второго «дьявола» скоро распространилась по всей стране. Туземцы приезжали по железной дороге, чтобы посмотреть на мои трофеи и на «убийцу дьяволов», как они меня назвали. Но лучше всего было то, что сбежавшие кули вернулись в Цаво. К моему облегчению, строительство возобновилось, и больше у нас не было никаких неприятностей с людоедами. Забавно отметить, как изменилось отношение рабочих ко мне после того, как я убил двух львов. Когда-то они желали убить меня, а теперь готовы были на всё ради меня. В знак благодарности они поднесли мне красивый серебряный кубок и длинное стихотворение на хиндустани, рассказывающее обо всех наших злоключениях и одержанной мной победе. Стихотворение написано причудливым библейским языком, его перевод я даю в приложении. Кубок я считаю своей самой ценной и самой заслуженной наградой. Надпись на нём гласит:
«Сэр! Мы, ваши мастера, табельщики, мистари[12], рабочие, преподносим вам этот кубок в знак нашей благодарности за вашу храбрость в убийстве двух львов-людоедов. С величайшим риском для вашей жизни вы спасли нас от судьбы быть съеденными этими ужасными чудовищами, которые по ночам врывались в наши палатки и уносили от нас наших товарищей. К этому кубку мы добавляем наши молитвы за вашу долгую жизнь, счастье и процветание. Мы навсегда останемся вашими преданными слугами.
Бабу[13] Пуршотам Хурджи Пурмар, мастер, от имени ваших рабочих.
Цаво, 30 января 1899 года».
Прежде чем оставить тему «людоедов из Цаво», следует сказать о том, что эти два льва обладали особенностями, может быть, уникальными среди диких животных. О львах отдельно упомянул премьер-министр в Палате лордов. Перечисляя трудности, с которыми столкнулось строительство Угандийской железной дороги, лорд Солсбери в заключение сказал:
«Строительство было полностью остановлено на три недели из-за того, что в районе появилась группа львов-людоедов, которые нашли вкус в наших рабочих. В конце концов рабочие отказались выполнять работу, пока не были защищены железными укреплениями. Конечно, сложно вести строительство в таких условиях, и пока не нашёлся увлечённый охотник, который убил львов, наше предприятие находилось под серьёзной угрозой».
Кроме того, «Спектейтор» в номере от 3 марта 1900 года опубликовал статью «Львы, которые остановили железную дорогу». Привожу выдержки из этой статьи:
«Наверное, каждому приходила в голову параллель со львами, которые остановили обустройство Самарии[14]. Если самаритяне перенесли хотя бы четверть тех страданий, что перенесли железнодорожные кули, то можно легко понять их желание поклоняться местным божествам. Если собрать все рассказы о львах от эпохи ассирийских царей до конца девятнадцатого века, они не сравнятся с рассказом об этих двух львах – по трагичности и жестокости, по дикости и оскорбительному пренебрежению к человеку, вооружённому или невооружённому, белому или чёрному.
14
В этом абзаце имеется в виду эпизод из Библии (Четвёртая книга Царств, 17:24-28). Ассирийцы, изгнав израильтян, поселили на их землях нееврейских переселенцев. На переселенцев, которые получили название самаритян, стали нападать львы. Считая, что они прогневили местного бога, самаритяне решили поклоняться богу израильтян.