Людовик IX Святой

Политическая организация: зарождение монархического государства

Во времена Людовика Святого христианский мир в политическом плане был встревожен возобновлением серьезного конфликта между двумя главами христианского общества: Папой и императором; конфликт этот достиг кульминации при Иннокентии IV (1243–1254), противником которого выступал другой великий мирянин ХIII века (наряду с французским королем) — император Фридрих II, фигура неординарная и практически полная противоположность Людовику[84]. В этом конфликте Людовик будет одинаково почтителен в отношении обоих его участников, и в то же время, когда в моду у великих мира сего входили шахматы[85], он, сохраняя нейтралитет, станет как бы продвигать вперед свои пешки — пешки французской монархии.

Воистину великое политическое движение христианского мира XIII века — это рост и укрепление монархий и соответствующего им государственного аппарата. Начавшись в XII веке сначала в Англии, это нашло продолжение в XIII веке в папской монархии, которая усилением централизации и бюрократии походила на государство Нового времени, но у которой не было собственной территории (несмотря на существование Папской области в Центральной Италии); еще менее обладала она «национальными» основами, которые обозначались в Кастилии, Арагоне и особенно во Франции. Решающий шаг вперед сделал Филипп Август, обожаемый дед Людовика Святого[86]. Внук не так явно (эта сторона его деятельности еще ждет своего исследователя) сделает новые радикальные шаги на пути построения французского монархического государства. Государства (и мы еще вернемся к этому вопросу в связи с правлением Людовика IX), вполне совместимого с феодальностью[87], сочетающегося с феодальными структурами и ментальностями, которые придают ему силу[88].

То, в чем преуспели французы и испанцы, англичанам, похоже, удалось лишь наполовину. Английская монархия, такая сильная и передовая при Генрихе II (1154–1189), кажется, сдает позиции при его сыновьях Ричарде Львиное Сердце (1189–1199) и особенно при Иоанне Безземельном (1199–1216) и внуке Генрихе III (1216–1272), современнике, враге и друге Людовика Святого. В июне 1215 года, спустя год после рождения Людовика, Иоанн Безземельный под нажимом английских баронов вынужден был издать Великую хартию вольностей (Magna Carta). Этот основополагающий документ политической истории Англии вовсе не означал замену королевской власти властью баронов. Хартия ограничивала королевскую власть в двух направлениях: ею закреплялись привилегии не только баронов, но и среднего и мелкого дворянства, Церкви, городов и бюргеров; утверждалось, что король должен быть послушен законам, ибо они превыше него, если речь идет о «существующих законах» или о законе нравственном, который диктует суверену «разумные» меры и кладет конец произволу[89].

Зато в Германии, несмотря на все усилия и ухищрения Фридриха II, королевская власть оказалась на грани краха. Конечно, Фридриху II удалось установить в Южной Италии и на Сицилии центральную власть, и она могла бы быть достаточно прочной, если бы не была, по сути, привнесенной[90]. Но он не только не восстановил в пику Папству Священную Римскую империю, несмотря на его коронацию в Риме Гонорием III в 1220 году, но ко всему прочему должен был уступить реальную власть немецким князьям по «статуту в пользу князей» 1231 года (Statutum in favorem principum).

84

О Фридрихе II — замечательная монография Э. X. Канторовича, вышедшая из печати в 1927 году в тревожной атмосфере Веймарской республики; французский перевод: Kantorowicz Е. H. L’Empereur Frédéric IL P., 1987.

85

В конце правления Людовика Святого, около 1270 года, шахматная игра стала темой трактата доминиканца Жака де Сессоля, который видел в ней символическое объяснение того, как функционирует христианское общество. Это — монархическая игра во главе с королем и королевой, причем последняя была западноевропейским изобретением. Об этой «Книге человеческих нравов и должностей знати согласно шахматной игре» («Liber de moribus hominum ас officiis nobilium super ludum scaccorum») См.: Mehl J.-M. L’exemplum chez Jacques de Cessoles // Moyen Âge. 1978. P. 227–246.

86

См. прекрасное исследование: Baldwin J. W. The Government of Philip Augustus: Foundations of French Royal Power in the Middle Ages. University of California Press, 1986.

87

Во французской научной лексике (да и вообще в языке) XIX — начала XX в. существовало два слова для обозначения феодализма: собственно «феодализм» (feodalisme) и «feodalite». Первое означало «феодальный строй», второе, гораздо более старое, слово (термин «feodalisme» ввел Ш. Монтескье в конце XVIII в.), — первоначально ленную зависимость, феодальную повинность, а с XIX в. и феодализм, но не столько в социально-экономическом, сколько в социальном и социологическом смысле. В XX в. основатель Школы «Анналов» М. Блок (Bloch М. La societe feodale: 2 vol. P., 1939–1940) предложил разделить понятия «феодализм» и «сеньориальный строй». Первый — это система вассально-ленных отношений, существовавшая лишь в Западной Европе и, в полной мере, лишь в VIII — ХIII вв., выражающаяся через личные связи (клятву верности) сеньора и вассала и наличествовавшая лишь в среде господствующего класса; второй — любая форма условного землевладения, встречавшаяся чуть ли не во всем мире. Во второй половине XX века Ж. Дюби (Duby G. La Feodalite? Une mentalite medievale // Annales E.C.S. 1958) предложил для описания характерных параметров средневековой цивилизации термин «feodalite», но уже в ином значении: как совокупность социальных, экономических, правовых, но равно и культурных, ментальных черт, присущих обществу, где господствует феодализм в понимании М. Блока. Это слово, которое мы переводим как «феодальность», употреблено Ж. Ле Гоффом в указанном смысле.

88

Кроме Дж. У. Болдуина см.: Bisson T.N. The Problem of Feudal Monarchy: Aragon, Catalonia and France // Spéculum. 1978. P. 460–478.

Непреходящий интерес представляет: Petit-Dutaillis Ch. La Monarchie féodale en France et en Angleterre. P., 1933, nouv. éd 1971.

Серьезное обобщающее исследование: Strayer J. R. Les origines médiévales de l’Etat moderne. P., 1979. Оно наводит на мысль об антагонизме между построением государства и семейными, местными и религиозными структурами.

89

Holt J. С. Magna Carta. Cambridge, 1965; Magna Carta and Médiéval Government. L., 1985.

90

В самом деле, правление Фридриха II в Сицилии виделось современникам скорее властью тирана (наихудшей с точки зрения христианских политических теоретиков ХIII века, воспитанных на античных теориях, истолкованных в XII веке в соответствии с христианским учением Иоанном Солсберийским), чем подлинно монархической законной властью.