В Италии распространялась немонархическая и нецентрализованная форма власти. Городские коммуны зачастую приглашают для управления городом человека со стороны; его называли подеста. В то время, когда разница между властью церковной и властью светской была едва различима, когда нравственный порядок практически неотличим от порядка вообще (Людовик Святой под конец жизни был даже склонен окончательно стереть это различие), случалось, что город призывал какого-нибудь монаха в качестве подеста. Так, в 1233 году в Парме участники одного движения, стремясь к установлению мира и справедливости (например, выступая против ростовщичества, как это будет делать Людовик Святой), облекли абсолютной властью францисканца брата Герардо да Модена. Это было эфемерное, но не прошедшее бесследно движение «Аллилуйя»[91]. Можно сказать, что в центре Северной Италии, достигшей наряду с Неаполитанским королевством и Сицилией, Папской областью и альпийскими и субальпийскими феодальными государствами наивысшего социально-экономического и культурного развития, начинается разделение жителей городов на две партии — на партии гвельфов и гибеллинов, которым предстояло вести бесконечную борьбу за власть и преследовать друг друга (одним — при поддержке Папы, другим — императора). Эта политическая анархия являла собой разительный контраст экономическому подъему. Если в XIII веке в Пизе начался некоторый спад, то Генуя, Флоренция и Венеция упрочили свое экономическое могущество. Они будут крупными партнерами Людовика Святого, особенно Генуя, поставившая ему (как, бывало, Филиппу Августу) практически все корабли, на которых он выступит в крестовый поход; она же возьмет на себя часть его финансовых операций.
Главное место в политической жизни Испании и Португалии занимает Реконкиста, война с мусульманами. Кастилия и Арагон под предводительством сражающихся и побеждающих королей продвигаются по пути построения монархического государства. В 1230 году Фердинанд III, двоюродный брат Людовика Святого[92], присоединил Леон к Кастилии. В государствах Арагонской короны возрастет значение Барселоны и процветающей Каталонии.
В скандинавских королевствах, где городов не так много и они не слишком сильны, королевские династии борются со знатью. В Исландии XIII век — это великий век саг, в начале которого появились первые «подлинные» «королевские» саги[93], — и это в стране, которой еще неведома королевская власть, этот политический идол века. В Польше и Венгрии верх одержала знать: особенно это касалось Польши, где князья должны были сдерживать и немецкую колонизацию, проходившую в двух формах: поселение немецких колонистов на обработанных землях и в городах и создание вселяющего тревогу государства во главе с монахами-рыцарями, чья миссионерская деятельность среди язычников (литовцев, пруссов) шла параллельно с самым обычным завоеванием, на которое вдохновляло чувство принадлежности к немецкой культуре; это был Тевтонский орден[94]. Экспансия немецких рыцарей на Восток была остановлена новгородским князем Александром Невским, разбившим их в битве на Чудском (или Пейпус) озере в 1242 году[95]. В целом, христианский мир Западной Европы 13-го столетия во главе с Церковью и усилившимся Папством продолжал оставаться, с одной стороны, носителем одинаковых ценностей: в нем появились нищенствующие ордены, благодаря которым он претерпел коренные изменения, а университеты и схоластика придали ему новый интеллектуальный импульс; он боролся с ересями, наводил порядок в экономике, науке и церковной практике; наметились даже очертания зарождающейся мировой экономики (Weltwirtschaft) и — на более высоком уровне — общего рынка, центром которого становятся ежегодные ярмарки в Шампани; о единстве этого мира, пусть даже только католической Западной Европы, свидетельствуют и Великие соборы, называемые Вселенскими (IV Латеранский в 1215 году, I Лионский в 1245 году и II Лионский в 1274 году — с этими датами связаны жизнь и царствование Людовика Святого); а с другой, несмотря на достигнутый прогресс, продолжал пребывать в состоянии политической раздробленности. Унитарная императорская власть клонилась к упадку (1250–1273 годы — это период длительного междуцарствия);[96] в Германии и особенно в Италии власть с самого начала захватили города, подчинившие себе прилегавшие к ним довольно крупные территории; многие из них превращаются в города-государства; но будущее, как представляется, за монархиями, где король становится тем центром, вокруг которого формируется государство Нового времени. На гребне этого развития оказывается Франция Людовика Святого.
91
92
Он тоже будет канонизирован, но только в 1671 году. Средневековым святым его уже не назовешь.
95
Это событие легло в основу сюжета знаменитого фильма С. Эйзенштейна «Александр Невский» (1938).
96
Священная Римская империя официально включала в себя несколько королевств (Германия, Италия — последнее оспаривалось и Папами, и итальянскими владетелями, включая руководство городов-коммун, Бургундия — конгломерат феодальных владений на территории нынешней юго-восточной Франции, постепенно переходивших под власть французской короны). Германский король являлся одновременно королем Италии и Бургундии, а также римским королем, то есть главой всей империи; что же касается императорского сана, то способ его достижения являлся предметом длительного спора. Императором можно было стать лишь после коронации Папой в Риме, но римские короли настаивали на том, что они должны становиться императорами автоматически, Папы — что указанная коронация может проводиться лишь с согласия Святого престола, то есть претендовали на право утверждения императоров. Трон германских (римских) королей был всегда в принципе выборным, но порядок выборов не был вполне определен до середины XIV в. Бесспорным считалось лишь единогласное избрание королей коллегией высших князей Империи (курфюрстов). В случае же разделения голосов все претенденты могли объявить себя законными государями. В последнем случае Папы заявляли, что только они могут решать, какой из кандидатов подлинный римский король. Многие германские князья поддерживали эту идею из стремления ослабить императорскую власть. В 1247 г. часть курфюрстов, подстрекаемая Папами, враждовавшими с императором Фридрихом II из-за его итальянских владений, низложила императора и избрала римским королем графа Голландии Вильгельма, но Фридрих удержался на троне и даже сумел добиться престола для сына, Конрада IV. После смерти последнего в 1254 г. появилось несколько претендентов на императорский трон: сын Конрада IV, тоже Конрад, прозванный Конрадин, то есть Маленький Конрад, провозгласил себя императором Конрадом V, но, не получив поддержки курфюрстов и отвергнутый Папами, сумел временно удержаться лишь в Сицилии и погиб при попытке завоевать Неаполь (он был взят в плен и казнен) в 1268 г.; упомянутый Вильгельм Голландский, не утвержденный Папой и погибший еще в 1256 г.; Ричард Корнуэльский, избранный римским королем в 1257 г., но также не признанный Папами и практически не бывавший в Германии. Этот период соперничавших претендентов, ни один из которых так и не стал императором, именуется обычно «междуцарствием». Большинство историков отсчитывает его — в отличие от того, как это сделал Ж. Ле Гофф, — не от смерти Фридриха II в 1250 г., а от кончины Конрада IV в 1254 г. Завершением междуцарствия считается избрание графа из Эльзаса Рудольфа I Габсбурга римским королем в 1273 г. Рудольф так и не был коронован в Риме, однако Папы признали его императором, и именно таковым он считался в Священной Римской империи.