– Матушка, что случилось? – спросил он.
– Мой дорогой, – отвечала она, – скоро наступит время, когда нам придется расстаться.
Мальчик помрачнел и заявил:
– Не настанет.
– Но это должно случиться. Я всего лишь преданная вам женщина, а ваш прадедушка предусмотрительно отдал распоряжение о получении наследником должного воспитания и образования.
– Но он умер, матушка, и теперь король я, – высокомерно сказал Людовик.
Мадам де Вантадур решила не продолжать этот разговор. Она не хотела заранее его расстраивать. Даже если им осталось пробыть вместе всего пару дней, они проживут эти дни как прежде.
Но герцогиня не могла обратить время вспять, и день разлуки настал. Испуганного ребенка раздели и повели в огромный зал, где собрались все официальные лица двора и лучшие доктора Франции.
Пораженный страхом Людовик стоял и глядел на них во все глаза, но дядя решительно взял его за руку и ввел в зал.
– Это старая традиция, – успокаивающе шептал Филипп. – Эта формальность необходима для того, чтобы доказать всем, что вы здоровы.
– Но я не хочу стоять здесь без одежды, – протестовал красный от стыда ребенок.
– Ничего страшного, – усмехнулся дядя. – Там одни мужчины.
Людовик подвергся тщательному осмотру. Мальчик мог гордиться своим соразмерным телосложением. И все же, почувствовав себя униженным, разозлился, хотя уже начинал понимать – это всего лишь очередное бремя и многое из того, что приходится нести королю, еще впереди. Один из мужчин, осматривавших его, наконец провозгласил:
– Все ли согласны, что наш король Людовик XV полностью здоров и хорошо вскормлен?
– Согласны, – хором ответили остальные. Мадам де Вантадур взяла Людовика за руку и повела одеваться.
Мальчик быстро позабыл о неприятности: он даже не представлял, что это было всего лишь подготовкой к гораздо более важному событию.
Двумя неделями позже мадам де Вантадур попросила аудиенции у Филиппа Орлеанского и, как того требовал обряд, спросила у него:
– Желаете ли вы, монсеньор, чтобы я передала короля вам?
Регент ответил:
– Да, мадам.
– Тогда прошу вас последовать за мной. Когда Людовик увидел своего дядю, он чуть не прыгнул к нему на руки, но Филипп жестом остановил его. Значит, предстоит опять какая-то церемония.
Мадам де Вантадур сказала упавшим голосом:
– Монсеньор, по велению короля Людовика XIV я, как могла, заботилась о наследнике престола и теперь передаю его вам в добром здравии.
Филипп упал на колени, а Людовик удивленно смотрел то на дядю, то на любимую матушку Вантадур.
– Ваше величество, – обратился к нему Филипп. – Надеюсь, вы никогда не забудете эту женщину и все, что она для вас сделала. Когда вы были еще совсем маленьким, она спасла вам жизнь и с тех пор заботилась о вас так же преданно, как мать.
Людовик кивнул. Он хотел спросить, что все это значит, но не мог подобрать слов. У ребенка засосало в животе: он был сильно напуган.
В комнату вошли еще трое: герцог Майенский, которого Людовик называл дядей и очень любил; Андре де Флери и герцог де Виллеруа.
– Ваше величество, – сказал Филипп, – вы уже не ребенок и должны посвятить себя серьезному делу: вы должны подготовиться выполнять свое великое предназначение. Помогать в подготовке вам будут герцог Майенский, который будет руководить вашим воспитанием, Андре де Флери, который станет вашим наставником, и герцог де Виллеруа, который станет вашим гувернером.
Людовик тупо посмотрел на них.
– А кем станет матушка Вантадур? – спросил он.
– Ваше величество, она навсегда останется вашим другом, но вам придется перестать с ней жить; вы будете жить один.
Людовик топнул ножкой.
– Я хочу жить с матушкой Вантадур, – закричал он.
Мадам де Вантадур упала перед мальчиком на колени и обняла его. Людовик тоже крепко обнял ее.
– Послушайте, мой дорогой, – заговорила она, – вы будете жить один, но я буду навещать вас.
– Но я не хочу видеть никого из них, – прошептал он. – Я хочу быть с вами, матушка.
На них старались не смотреть. Король молчал, и Филипп продолжил:
– Месье, отныне заботиться о короле – ваша священная и первостепенная обязанность. Надеюсь, вы дадите ему всю заботу и любовь, на которую вы только способны.
– Клянемся, – хором сказали герцог Майенский, де Флери и де Виллеруа.
В этот момент король на секунду отвернулся от мадам де Вантадур и хмуро взглянул на мужчин.
Мадам де Вантадур поднялась с колен. Она взяла Людовика за руку и подвела его к ним. Виллеруа попытался было взять короля за руку, но король лишь крепче вцепился в юбку мадам де Вантадур и затравленно озирался вокруг.
– Я должна идти. Оставляю вас с вашими новыми опекунами.
Мадам де Вантадур осторожно потянула край своей юбки из рук Людовика, но он громко заревел и обхватил ее колени.
– Не уходите, матушка! – захлебывался слезами мальчик. – Не позволяйте им забирать меня у вас.
Герцогиня умоляюще посмотрела на опекунов Людовика.
– Он все поймет. Со временем, – с достоинством произнесла женщина.
Мужчины кивнули и вышли, оставив ее наедине с рыдающим ребенком.
Людовик потерял аппетит. То и дело его маленькое тело сотрясали рыдания. Матушка Вантадур пыталась успокоить его, но она не могла его утешить, так как он требовал одного – оставаться с ним навсегда, а это было невозможно. В конце концов малыш заснул в полном изнеможении, а когда он проснулся, то у кровати вместо мадам де Вантадур сидел герцог де Виллеруа, его новый гувернер. Людовик в испуге отпрянул от него, но герцог сказал:
– Не бойтесь, ваше величество. Вскоре вы полюбите своего гувернера так же сильно, как любили свою гувернантку.
– Уходите, – сказал Людовик.
– Ваше величество, это воля народа…
– Я король, – сказал Людовик. – У меня тоже есть своя воля.
– Мы удовлетворим ее, но…
– Я хочу мою матушку, – сказал Людовик. – Приведите ее.
– Вам предстоит многому научиться, ваше величество, – сказал Виллеруа. – Это очень интересно. Вы научитесь фехтовать, танцевать, петь. Вы будете охотиться. Вот увидите, жить среди мужчин намного интереснее.
– Я хочу жить с матушкой Вантадур, – тупо повторял Людовик.
– Вы будете видеть ее время от времени.
– Я хочу видеть ее сейчас! Приведите ее! – приказал Людовик.
– Сначала вы поедите.
Людовик задумался. Он был голоден, но страх перед будущим был сильнее голода.
– Сначала приведите матушку Вантадур, – сказал он.
Людовик продолжал настаивать, и де Виллеруа понял, что мадам де Вантадур нужно вернуть.
Она утешила его и объяснила Людовику, что он король и что ему придется поступать не так, как он хочет, а так, как следует, и тогда он станет очень счастливым человеком.
Ребенок прижался к ней и плакал до полного изнеможения. Неожиданно Людовик осознал, что обстоятельства диктуют ему жить по правилам.
Набравшись храбрости, он поцеловал мадам де Вантадур и позволил повести себя в новую жизнь, главным человеком в которой будет его новый гувернер, герцог де Виллеруа.
Все оказалось вовсе не так плохо, как казалось. Людовику среди мужчин было действительно гораздо интереснее, чем с мадам де Вантадур. Кроме того, к их обоюдному удовольствию, они с ней часто виделись. Людовик понял, что у него теперь есть не только мадам де Вантадур, но и новая, интересная жизнь.
Герцог де Виллеруа старался всячески угодить юному королю. Он льстил Людовику и не упускал возможности обратить всеобщее внимание на чрезвычайную красоту и выдающийся ум мальчика. Людовику было приятно. Он часто видел и своего смешного дядю Филиппа. Тот всегда веселил мальчика, отчего настроение месье де Виллеруа мгновенно портилось. Дядя Филипп откровенно потешался над чопорным Виллеруа, и Людовик смеялся вместе с ним.
Наибольшее влияние на Людовика имел его наставник, де Флери. Он не льстил королю и, возможно, именно поэтому завоевал его уважение. Де Флери держался независимо и редко пользовался правом приказывать мальчику, поэтому тот с радостью слушался его.