Назначаемые и смещаемые королем по его желанию, эти чиновники зависели непосредственно от государя, которому они давали клятву при вступлении в должность. Их вознаграждение, которое сильно варьировалось в зависимости от размера бальяжа, составляло от 50 до 800 ливров в год. Хотя настоящего табеля о рангах (cursus honorum) еще не существовало, некоторые из этих людей могли надеяться подняться по служебной лестнице и занять более престижные должности. Большинство бальи или сенешалей оставались на своих постах менее пяти лет, другие — менее года, с дальнейшим переводом в другой бальяж, либо с продвижением по службе[144]. Карьера Понса д'Омеласа была образцовой в этом отношении: судья-магистрат в сенешальстве Руэрг в 1304 году, затем в сенешальстве Тулузы в 1308 году, он заседал в Парламенте в 1310 году; затем он служил следователем по злоупотреблениям; в 1314 году он стал "советником короля"[145]. Тома де Марфонтен начал свою карьеру в качестве бальи Санса в период с 1310 по 1313 год, а в 1314 году он получил титул "советника короля"[146].
Интеграция в Парижский Парламент была предпочтительным путем продвижения по службе для легистов после нескольких лет службы в качестве бальи или сенешаля[147]. Начиная с правления Филиппа IV и далее, Парламент заседал в постоянном месте, в здании к северу от дворца Сите. Парламент был разделен на несколько палат: Высшая (судебная) палата (Grand chambre), где проходили судебные процессы, была самой важной; Палата прошений (Chambre des requêtes) рассматривала просьбы тяжущихся сторон; Палата дознания (Chambre des enquêtes), основанная Филиппом Красивым в 1307 году, отвечала за расследование дел, в результате чего, выносила "определения", которые затем представлялись в Высшую палату. В силу своей компетенции члены Парламента часто приглашались в королевский Совет и таким образом участвовали в принятии политических решений. Им также довольно часто поручать дипломатические миссии. Большинство из них не работали исключительно на короля, и могли быть приглашены другими вельможами для защиты их дел в Парламенте. Как, например, было в случай Рауля де Преля, советника трех королей Франции[148], или Анри де Сюлли, который служил королю и графине Артуа одновременно. Служащие короны, становясь все более многочисленными, образовали новую социальную группу и заняли особое место в средневековом обществе, о чем свидетельствует эндогамная практика в семьях королевских чиновников.
Таким образом, местные чиновники были источником, из которого король черпал людские ресурсы для подпитки центральных учреждений власти и, следовательно, своего Совета. Смена короля была хорошей возможностью продемонстрировать услуги, оказанные монархии, и могла спровоцировать конкурентную борьбу на местном уровне за должность бальи или сенешаля, вызванного в Париж. Поскольку король предпочитал опираться на людей, уже доказавших свою преданность монархии, смена правления обычно не приводила к серьезным потрясениям в администрации, по крайней мере, на местном уровне. Но в королевском окружении ставки были совсем другими. Со смертью Филиппа IV одни приближенные к нему люди потеряли своего покровителя, а другие намеревались воспользоваться ситуацией, чтобы навязать себя новому королю. Так было в случае с Карлом де Валуа, братом умершего короля.
144
Из 331
145
J. Favier, Philippe le Bel, op. cit., p. 22–23; O. Canteaut, Gouvernement et hommes de gouvernement sous les derniers Capétiens (1313–1328), Paris, 2005, p. 32 (https://halshs.archives-ouvertes.fr/tel-01663771, дата последнего обращения 12 мая 2019 г.).
146
"Chronologie des baillis et des sénéchaux royaux, depuis les origines jusqu'à l'avènement de Philippe de Valois", dans L. Delisle (éd.), Recueil des historiens des Gaules et de la France. Tome vingt-quatrième, Paris, Imprimerie nationale, 1904, p. 42; C. Balouzat-Loubet, Mahaut d'Artois: une femme de pouvoir, Paris, Perrin, 2015, p. 123.
147
В июне 1316 года из 17 светских лиц в Большой палате Парижского парламента 9 служили или будут служить
148
Основатель колледжа (1314 г.), при Парижском университете, священнослужитель на службе королей Франции, он был ученым-правоведом, который, своим богатством, во многом был обязан последним Капетингам.