Другим событием стала казнь графа де Бутвиля. Укрывшись после двадцати двух дуэлей, в которых он участвовал, в Нидерландах, этот дворянин покинул Брюссель и попытался устроить двадцать третий поединок прямо посреди Королевской площади. Он был арестован и препровожден в Бастилию вместе со своим секундантом, графом де Шапелем, убившим Бюсси д’Амбуаза, который был его противником; оба виновника были обезглавлены на Гревской площади, несмотря на заступничество семей Конде, Монморанси и Ангулемов, и свой протест против падения с эшафота двух этих голов, одна из которых принадлежала тому, кто носил имя Монморанси, дворянство Франции, это дворянство, всегда столь вздорливое и никогда не выпускавшее из рук шпагу, выразило лишь одним долгим криком ужаса.
Впрочем, король отвлек умы, назначив этому самому дворянству место сбора под стенами Ла-Рошели и объявив, что он сам будет руководить осадой. Оставим кардинала проявлять свой военный гений, как он уже проявил свой политический гений, и проследим за отдельным незначительным происшествием, имеющим связь с целью этого своеобразного предисловия и показывающим еще одну причину супружеской неприязни между Анной Австрийской и Людовиком XIII, которая вскоре должна была превратиться в ненависть.
Мы уже говорили, что замыслы Бекингема против Франции, хотя и порожденные малозначимой причиной, должны были иметь громадные последствия: прежде всего, поднять против Франции вначале Англию, что уже было совершено, а затем, с помощью лиги, сделать союзниками короля Карла I герцогов Лотарингии, Савойи и Баварии и эрцгерцогиню, от имени Испании правившую во Фландрии. И вот, чтобы связать в единое целое эту лигу, нити которой уже были подготовлены г-жой де Шеврёз, изгнанной в Лотарингию вследствие суда над Шале, Бекингем послал ко всем этим государям милорда Монтегю, одного из своих самых надежных агентов и самых искусных шпионов.
Но Ришелье тоже имел надежных агентов и искусных шпионов, причем среди приближенных самого герцога Бекингема. Он узнал о существовании лиги, как только она была создана, и сообщил о ней королю, не оставив его в неведении относительно того, что именно любовь Бекингема к королеве должна была внести в королевство всю эту смуту. Как раз в это время, намереваясь отправиться в Ла-Рошель, Людовик XIII заболел в Вильруа, и королева поспешила приехать из Парижа, чтобы навестить мужа. Однако г-ну д’Юмьеру, первому дворянину королевских покоев, был отдан приказ никого не впускать в комнату короля, не спросив перед этим разрешения у августейшего больного. Несчастный дворянин, полагая, что подобный приказ никоим образом не относится к королеве, впустил ее без доклада. Десять минут спустя Анна Австрийская, вся в слезах, вышла из комнаты своего мужа, а г-н д’Юмьер получил повеление покинуть двор.
Так что Анна Австрийская в сильной тревоге вернулась в Париж, угадывая новую грозу, поднимавшуюся со стороны Англии, как вдруг ей стало известно, что милорд Монтегю, агент герцога Бекингема, арестован.
Вот как это произошло.
Ришелье, не спускавший глаз с Портсмута, знал об отъезде оттуда лорда Монтегю, который, проследовав через Фландрию, должен был побывать в Лотарингии и Савойе. И тогда кардинал именем короля отдал приказ г-ну де Бурбонну, дом которого располагался на границе Барруа, где обязательно должен был проехать Монтегю, установить за ним слежку и, если возможно, арестовать его.
Господин де Бурбонн имел сильное желание угодить кардиналу. И потому, едва получив приказ, он тотчас изыскал средства исполнить его. Господин де Бурбонн вызвал двух басков, которые состояли у него в услужении и ловкость которых ему была известна, приказал им переодеться в бродячих слесарных подмастерьев и неотступно следовать за милордом Монтегю, который в то время должен был находиться в Нанси, и повсюду наблюдать за ним то вблизи, то издали, так, как это позволяли бы им делать обстоятельства или как они считали бы удобным. Баски в точности исполняли полученные указания и шли следом за Монтегю в течение всего его путешествия; затем, когда он въехал в Барруа и оказался совсем недалеко от французской границы и дома г-на де Бурбонна, один из них отделился от товарища и направился к своему хозяину, чтобы известить его о приближении англичанина. Господин де Бурбонн тотчас же сел на лошадь и, расположившись вместе с десятком своих друзей на дороге, по которой должен был проследовать посланник Бекингема, задержал его в ту самую минуту, когда тот полагал, что его миссия наконец-то завершена.