Спросим себя: 10 % населения — это снова шутка, или все эти люди сумасшедшие?
Нет сомнения, сумасшедшие; но иначе, чем мы могли бы подумать — на манер Дня Дураков. Потому что балеты, в которых король танцевал эти бурлескные роли (газеты свидетельствуют, что люди давились в дверях, чтобы их увидеть), — эти балеты каждый год давались во время карнавала.
Наш подошедший к концу XX век находит карнавал забавным, по крайней мере, он реабилитирует смех в его правах, но нигде — ни в Венеции, ни даже в Рио — карнавал не достигает того размаха, с каким он некогда проводился. Карнавал — не просто праздник, где прячутся под масками и развлекаются. Современному карнавалу недостает сущности, которая есть перевернутый мир (это, так сказать, возможность, которая предоставляется на время, на несколько часов, на несколько дней), а более всего ему недостает институционного характера, узаконения жизни общества шиворот-навыворот. Это время, когда все роли меняются, когда общество переворачивается вверх тормашками, когда все функции нарушаются (король повинуется, господин становится ослом, жандарм — вором, дурак — мудрецом) и когда устанавливается своего рода временная свобода, физическая и моральная; когда временно разрешались запрещенные культы, общество проявляло снисходительность к бродягам, к подонкам, к колдовству; когда менялись сами, посредством ли травестирования, в помутнении ли рассудка, возможном и приемлемом постольку, поскольку это предписано, кодифицировано и ограничено во времени: мимолетное и притворное упразднение ценностей, законов и установлений во имя мнимых антиценностей...
Именно это надо учитывать, представляя себе Людовика тринадцати-четырнадцати лет на сцене перед своим народом. Никто не стесняется: XVII век совсем не таков, как о нем думают... Что же все-таки танцевал на публике этот король в те десять лет между 1651 и 1661 годами, когда женился и получил в руки власть? Сначала все то, что мы уже мельком видели: Пьяный жулик, Вакханка, Фурия... А затем: Игра, Страсть, Ярость, Фурия, Дриада, Огонь, Развратник, Гений танца, Безумный дух, Воздыхатель, Развлечение, Ненависть, Демон, Мавр (дважды), Испанец (то есть, на языке того времени, — Цыган, дважды), Смех и Юпитер, переодетый Дианой.
Какая свобода!
Среди этих чепуховых или негодяйских ролей встречаются, разумеется, и некоторые другие: Восходящее Солнце в 1653 году (к этому я еще вернусь); Аполлон в 1654-м (почти синоним предыдущей роли); в следующем году — Придворный; затем Воздыхатель в 1656-м и в том же году — бог Плутон, перед Эолом в 1658-м и Счастьем в 1659-м. Наконец, в 1661-м, через шесть месяцев после своей женитьбы, за три недели до смерти Мазарини и перед тем как галерея Лувра, где это танцевали, была полностью разрушена пожаром при постройке декораций, он танцует Великого Влюбленного, «Рыцаря старого закала», богиню Цереру и, наконец, Весну.
По приведенной статистике, за десять лет на девятнадцать бурлескных или шутовских ролей приходится одиннадцать более серьезных, благородных, элегантных, возвышенных духом мифологии персонажей, легендарных героев или аллегорических фигур, но даже среди них опять появляется травести — Церера.
Итак, Вольтер был прав. Людовик не только играл на гитаре, но и танцевал.
Его гитару и его антраша мы видим вместе в одном из маленьких балетов, которые танцевали на карнавале 1656 года, когда монарху было восемнадцать лет, носящем название «Балет Галантности Времени». Необходимо обратиться к деталям, ибо здесь нам откроется множество тайн. Музыка утрачена, и это прискорбно, но нам осталось либретто. Вот краткое содержание: Воздыхатель безумно влюблен в одну молодую красавицу, скромность не позволяет ему назвать ее имя публично, но он не хочет упускать ни единого случая ей понравиться и решает предоставить ей все развлечения, какие в его время возможны.
Развлечения действительно тянутся цепью на протяжении первой части, целиком выдержанной в итальянском стиле, заимствующей своих персонажей у комедии dell'arte Тривелинов, Скарамушей, среди которых настоящий Скарамуш Тиберио Фьорелли, а Люлли играет на гитаре. В это время, говорит либретто, «влюбленный поет красавице серенаду в сопровождении превосходной музыки». Красавица у окна — итальянка, синьора Бержеротти, чудесная певица, Воздыхатель — сам Людовик XIV, с гитарой; рядом с ним «превосходный музыкант» — это Корбетта, виртуоз гитары; вновь Люлли и некоторые другие играют и танцуют там, где в либретто значится «выход многих гитар»: таким образом, сами музыканты составляют, как видно на некоторых гравюрах, своего рода кордебалет, в котором король выступает солистом. Но ответа долго ждать не приходится: вот и красавица, «которая влюбленно слушает с балкона и заверяет в своей благосклонности ко всем желаниям», что передано прекрасным пением синьоры Бержеротти.