Что же касается личного богатства г-жи де Помпадур, то оно росло следующим образом.
Через полгода после того, как о ее любовной связи с королем стало известно, она имела уже сто восемьдесят тысяч ливров годового дохода, одно жилище при дворе и прочие во всех королевских дворцах, а также маркизат Помпадур.
В 1746 году она купила у откупщика Русселя поместье Ла-Селль за сто пятьдесят пять тысяч ливров и потратила шестьдесят тысяч ливров всего лишь на перестройку замка.
В том же году король подарил ей семьсот пятьдесят тысяч ливров на покупку поместья и замка Креси.
В том же году король дал ей пятьсот тысяч ливров из надбавки к стоимости должности казначея королевских конюшен.
Наконец, в том же году он учредил в ее пользу вторую должность, стоившую пятьсот тысяч ливров.
Таким образом, менее чем за год фаворитке было явным образом подарено около двух миллионов ливров.
Первого января 1747 года Людовик XV подарил ей к Новому году украшенную бриллиантами записную книжку с гербом Франции посередине и с одной из трех башен, которые г-жа де Помпадур избрала своим гербом, на всех четырех углах.
В этой записной книжке находился вексель на сто пятьдесят тысяч ливров, подлежащий оплате предъявителю.
Третьего марта маркиз де Вандьер получил от короля должность управляющего Гренельским охотничьим округом, подкрепленную грамотой на получение ста тысяч ливров от его преемника на этой должности.
В 1749 году г-жа де Помпадур захотела иметь особняк в Фонтенбло; король дал ей на эти цели триста тысяч ливров.
В том же году она попросила у короля замок Оне, чтобы добавить красот поместью Креси; король подарил его фаворитке, прибавив к этому четыреста тысяч ливров.
В 1750 году она захотела приобрести павильон Бренборьон, расположенный выше Бельвю; король купил его, заплатив двести тысяч ливров.
В 1751 году г-жа де Помпадур подумала, что пришла пора сделать что-нибудь и для своего отца; король купил поместье Мариньи и поспешил подарить его г-ну Пуассону.
В 1752 году г-жа де Помпадур пожелала иметь поместье Сен-Реми, прилегавшее к поместью Креси; это была безделица, приносившая всего двенадцать тысяч ливров дохода, и потому король, стыдясь предложить своей фаворитке такой маленький подарок, прибавил к нему триста тысяч ливров для приобретения особняка в Компьене.
В 1753 году маркизе понравился великолепный дворец графа д’Эврё; она говорит об этом Людовику XV, который тотчас же дает ей на покупку этого дворца пятьсот тысяч ливров. Но, войдя туда, г-жа де Помпадур находит его недостойным себя и тратит еще сто тысяч ливров, чтобы сделать его пригодным для жилья.
На этот раз парижане не могли удержаться: они разразились бранью против куртизанки, облепили стены дворца пасквилями, и, поскольку, стремясь расширить дворцовый сад, она захватила без всякого предупреждения часть того пространства, которое тогда называли Кур-ла-Рен, а теперь называют Елисейскими Полями, собравшаяся толпа народа напала на рабочих и рассеяла их, забросав камнями.
Примерно в это же самое время между г-жой де Помпадур и королем Пруссии велись переговоры о покупке Нёвшательского княжества. Фаворитка, успевшая нажить себе врагов во Франции, хотела на случай разрыва со своим августейшим любовником или его смерти обеспечить себя убежищем за границей, где она могла бы спокойно жить не только за счет своих явных капиталов, но и за счет тех незримых капиталов, о которых никто не знал и которые были рассредоточены по банкам Генуи, Венеции, Лондона и Амстердама; однако эти переговоры кончились ничем.
От всех этих покупок, от этого царского богатства, что делать с которым она не знала, проистекала польза для художников: нужно было украшать все эти дворцы, нужно было воспроизводить во всех видах либо образ фаворитки, либо ее прихоти. Люди искусства составляют ту единственную знать, для которой не существует разночинцев; такие люди, как Верне, Латур и Пигаль, сделались обычными сотрапезниками г-жи де Помпадур; им досталась немалая часть того богатства, которое должно было вызывать угрызения совести у фаворитки. С того времени искусство вошло в материальную жизнь, оно преобразовалось, чтобы быть не только приятным, но и полезным, и снизошло до малейших подробностей меблировки. Те тысячи безделушек, какими окружает себя женщина, те тысячи оригинальных вещиц, какими она услаждает свои взоры, те тысячи прихотливых фигурок, какими она забавляет свое воображение, стали предметами искусства, и даже сегодня наши модные женщины еще берут под защиту своего вкуса тот легкомысленный и дорогостоящий стиль, которому маркиза де Помпадур дала свое имя.