Четвертого февраля 1752 года в аббатстве святой Женевьевы, куда он удалился за несколько лет до этого, умирает герцог Орлеанский, успев перед этим сжечь самые прекрасные картины своей галереи, поскольку на них была изображена нагота.
Двадцать девятого июня в Риме умирает знаменитый кардинал Альберони. Тот самый, с кем мы познакомились по поводу заговора Челламаре и кто устроил пожар в Европе, чтобы сделать Испанию той державой, какой она стала впоследствии; и действительно, к моменту его смерти Испания владела Королевством обеих Сицилий, которое он захватил силой, и герцогствами Пармским и Пьяченцским, на которые он предъявлял требования.
Двадцать восьмого февраля 1753 года в свой черед умирает герцогиня Менская.
Двадцать третьего августа 1754 года дофина родила сына, получившего имя герцога Беррийского и ставшего впоследствии королем Людовиком XVI.
Смерть Монтескьё, графа фон Лёвендаля и принца Домбского стали важнейшими событиями 1755 года.
Год 1756-й, в продолжение которого под покровительством герцога Орлеанского распространяется оспопрививание во Франции, наполнен в основном событиями Канадской войны.
Кстати говоря, в продолжение этих шести лет могущество г-жи де Помпадур не уменьшается, а возрастает. Дело в том, что наряду с крайней жадностью к деньгам и поместьям, в которой можно упрекнуть фаворитку, ей были присущи и великие достоинства. Она обладала тем художественным вкусом и теми благородными чувствами, какие полностью отсутствовали у короля. Когда король подло уступает Англии, пообещав выслать из Франции принца Карла Эдуарда; когда, подчиняясь приказу Лондонского кабинета, он приказывает арестовать принца прямо на улице и препроводить его к границе Франции, куда тот прибывает, показывая на своих запястьях следы веревок, которыми ему скручивали руки, г-жа де Помпадур всей своей властью противится этому изгнанию и этому аресту; она рискует своим влиянием и своим богатством в этой борьбе, без оглядки говоря правду своему царственному любовнику. Затем, наконец, когда дело уже сделано, она одна при дворе произносит вслух слова, которые в Европе произносят шепотом:
— Государь, это подлость!
Как и те, кто оказался в беде, могущественную опору имеет в ее лице искусство. Благодаря ей Вольтер получает доступ ко двору и добивается должности дворянина королевских покоев, которую продает затем за шестьсот тысяч ливров. Благодаря ей он держится при дворе, несмотря на свои выходки и вольности. Время от времени он вынужден искать спасения в бегстве и скрываться то у г-жи дю Шатле, то у герцогини Менской; но, как только небо проясняется, как только, подобно солнечному лучу, на устах короля появляется первая улыбка, маркиза призывает беглеца, он боязливо возвращается, пишет стихи в честь короля, которого ненавидит, и в честь фаворитки, которую презирает; ставит «Семирамиду», которая проваливается; сбегает в Пруссию; с успехом ставит «Катилину» и, всегда алчущий славы, а скорее, шума, заставляет д'Аламбера сказать о нем:
— Вот человек, у которого славы на миллион, а он хочет ее еще на грош!
Дело в том, что искусство является для г-жи де Помпадур важнейшим средством сохранить власть над Людовиком XV, скучающим все больше и больше.
Людовик XV страдает единственной болезнью, от которой нет лекарства, — разочарованием. Взгляните на портрет Людовика XV кисти Ван Лоо; он написан как раз в то время, к которому мы подошли; на нем король, изображенный в полный рост, тянет руку к остаткам молодости, которая убегает от него; но, прожив две трети своего зрелого возраста, он уже начинает замечать старость, которая поджидает его. Это все тот же лоб, если и не широкий, то, по крайней мере, благородный и высокий; это все те же голубые глаза, такие ясные под черными ресницами, с таким красивым разрезом под безупречными бровями; все тот же нос, по которому легко распознать одного из Бурбонов; все те же губы, тонкие и насмешливые, доставшиеся ему от Савойского дома; но вглядитесь в этот лоб, в эти глаза, в эти губы, поищите выражение чувств, которое художник хотел всеми силами скрыть, и вы обнаружите усталость во всем. Недостает лишь пустой чаши в нижней части этого портрета, чтобы сделать его символом Разочарования.