Но, сдерживаемые нашими войсками и находясь под их наблюдением, англичане были вынуждены не только отказаться от того обширного плана, который мы только что изложили, но и перейти к обороне. Впрочем, французы ждали прибытия нового военачальника, которому предстояло взять на себя командование нашими войсками.
Этим новым военачальником был Луи Жозеф де Сен-Веран, маркиз де Монкальм, то есть один из храбрейших генералов французской армии. Кровь Гозонов, которая текла в его жилах, не выродилась. Именно в его владении по-прежнему находился огромный Драконов лес, где его предок натаскивал своих собак, готовя их к нападению на змея. Карьера генерала будет короткой, но блистательной, славной и быстрой, как полет бомбы, которой предстояло вырыть ему могилу.
Между тем в Европе англичанам вот-вот должны были нанести неожиданный удар, подобный тому, какой сами они готовили в Америке. Англичане имели в Средиземном море военно-морскую базу, которой они дорожили наравне с Гибралтаром и, возможно, даже отдавали ей предпочтение. Филипп V во времена своих несчастий выронил из рук эту жемчужину. Англичане подобрали ее и сделали одним из украшений своей короны.
Этой базой был остров Менорка.
Захватив Менорку, мы пресекли бы сообщение англичан с королем Сардинии, их союзником, и затруднили их судоходство в Левант и Италию. Гавань Маона, одна из лучших в Европе, давала надежное убежище их флотилиям, блуждавшим в Средиземном море, этом огромном озере, вход в которое находится в их руках, но истинными хозяевами которого являемся мы.
В случае неудачного развития войны возвращение Маона могло снять много трудностей на пути восстановления мира; в противном случае Маон, ставший нашим владением, мог служить предметом переговоров с Испанией, которая в обмен на него дала бы Франции все, чего та хотела иметь в Мексиканском заливе.
Правда, крепость Святого Филиппа слывет неприступной; ну что ж, туда отправят Ришелье: этот генерал предпочитает внезапные атаки и безрассудные нападения. Разве в битве при Фонтенуа английская колонна не считалась несокрушимой? Но Ришелье разгромил ее!
Ришелье получает полное командование над сухопутными и морскими силами; в его сундуки насыпают пятьдесят тысяч луидоров, ему дают Йерский флот под командованием г-на де Ла Галисоньера, состоящий из двенадцати линейных кораблей, и присоединяют к ним восемнадцать транспортных судов. Эта великолепная эскадра поднимает паруса. И куда же она направляется?
Это станет известно, когда крепость Святого Филиппа будет взята.
Море — союзник англичан. На другой день после отправления флота поднимается буря, которая нарушает порядок следования флота; три дня корабли блуждают, рассеянные по морю, но 19 апреля соединяются в виду Менорки.
Двадцать третьего апреля маршал едет разведать место для своего лагеря и одновременно бросает взгляд на крепость Святого Филиппа.
Она представляет собой гладкую со всех сторон скалу в окружении высеченных в граните рвов глубиной в тридцать футов. Проложить траншею к скале невозможно, и она непробиваема даже для пушки. Это цитадель, которую следует брать приступом; дело упирается в то, чтобы найти достаточно длинные лестницы.
Между тем Ришелье посылает меноркским дамам поклоны, отправляет им фрукты и конфеты и интересуется, есть ли в продукции Франции что-нибудь, что доставило бы им удовольствие.
Он опасается, что его солдаты могут наброситься на прекрасное испанское вино, которым наполнены погреба в городе, и говорит им:
— Ребята! Тот из вас, кто напьется допьяна, не будет иметь чести появиться в траншее.
Тем временем поступает сообщение о приближении какого-то флота; это флот адмирала Бинга, который идет на помощь Менорке; маршал де Ришелье уступает Ла Галисоньеру тысячу солдат в подкрепление его морским пехотинцам. Брать штурмом крепость и сражаться на море будут одновременно. Жителям Менорки предстоит увидеть сразу два зрелища.
В итоге английский адмирал разбит наголову, и в тот же день Ришелье овладевает передовыми укреплениями.
Наконец в ночь с 27 на 28 июня три форта из пяти захвачены, и в полдень 28 июня три парламентера приносят проект капитуляции, который обсуждают до конца дня и подписывают в тот же вечер.
Двадцать девятого июня все форты сдались, и герцог де Фронсак, сын герцога де Ришелье, отправился с этим известием в Компьень.
Господину де Ришелье нечего было больше делать в Менорке, но, чтобы покинуть свое завоевание, ему требовалось для этого разрешение короля.
К несчастью, у герцога было при дворе меньше друзей, чем врагов, и г-жа де Помпадур входила в число последних.