Особенно впечатляющими были меры, предпринятые канцлером и увенчавшие многолетнюю борьбу короля с магистратами. Все приобретенные должности упразднялись за выкуп. Парламенты и другие высшие суды рекрутировались на конкурсной основе. На одну вакансию выдвигалось по три кандидата, достигших 25 лет и имевших необходимое образование и практический опыт. Принципиально важным было то, что занявший место получал жалованье от государства, тогда как подношения от тяжущихся запрещались и суд становился бесплатным[36]. Предлагалось кардинальное преобразование: вместо мало зависящих от властей и сплоченных корпоративными интересами обладателей должностей появлялись чиновники, обязанные монархии и продвижением по службе, и материальным благополучием.
Репрессии против оппозиции проходили одновременно с реформированием парламентов. Канцлер сослал 130 парижских и 100 провинциальных парламентариев. Некоторые высшие суды упразднялись. Общее количество магистратов сократилось на 2/3. Территория, подпадавшая под юрисдикцию Парижского парламента, сильно уменьшилась. Часть прежних парламентариев, а также люди, подобранные канцлером, составили новые судебные органы, презрительно именовавшиеся обществом "парламенты Мопу". Недовольство проявлялось живо, причем среди протестовавших активную роль играли герцоги и пэры[37]. Но о новой Фронде не шло и речи. Магистраты оказались способными только на разговоры, но не на действия. Победу праздновали реформатор и стоявший за ним король.
Другая "головная боль" Людовика XV — тяжелое финансовое положение страны: дефицит бюджета в конце 1769 г. перевалил за 100 млн ливров, были израсходованы средства в счет доходов за 1770 г. и первые месяцы 1771 года. Аббату Тэрре удалось переломить неблагоприятную тенденцию. Генеральный контролер добился серьезного сокращения расходов, проявил жесткость при взимании действовавших налогов и чудеса изобретательности в поисках новых каналов пополнения казны. Пенсионные выплаты уменьшились на 1,8 млн ливров, снижение процентов по займам дало экономию в 17 млн ливров, такой же результат получили благодаря упразднению кассы погашения государственного долга. Среди мер, обеспечивавших рост доходов, важное место занимали увеличение стоимости откупов и дополнительные налоги с откупщиков. Для получения значительных средств монархия пошла даже на акции, противоречившие курсу на отказ от продажи должностей. Тэрре позволил городам и провинциям выкупать уже отмененные должности, что принесло государству 18 млн ливров. Доходы казны увеличивались и за счет платежей, связанных с прерогативами короля в отношении земли. Выросли налоги на крахмал, бумагу и картон. В целом достижения аббата оказались впечатляющими: удалось снизить дефицит государственного бюджета до 27 млн ливров.
При этом было бы неверно видеть в нем только деятеля, до предела закрутившего гайки налогового пресса. В известной мере Тэрре явился продолжателем реформаторского курса Машо, добивавшегося участия всех французов в налоговых тяготах. Он активно и весьма успешно боролся с льготами и освобождениями перед лицом фиска. От анноблированных после 1715 г. и их родственников потребовали больших платежей для подтверждения их прав. При взимании капитации в Париже Тэрре заставил платить буржуа, прежде избегавших этого благодаря налоговым послаблениям. Аббат распорядился подготовить генеральный земельный кадастр, что помешало бы привилегированным приуменьшать* доходы с земли. Для этого же Тэрре, как раньше Машо, настаивал на институте контролеров-, которые следили бы за правильностью поданных налоговых деклараций.
Преобразования, осуществленные в последние годы жизни короля, решительность, жесткость и энергия, с которыми они проводились, ставят под сомнение широко распространенный прежде в литературе тезис об отсутствии у Людовика XV политической воли. Жизненный путь монарха скорее свидетельствует о позднем наступлении у него зрелости как государственного мужа. Но сильной стороной деятельности венценосца явились желание и умение учиться на ошибках, постоянное приобретение опыта. Результатом и стал прорыв первой половины 1770-х годов. При этом убеждения и принципы, которыми руководствовался король, оставались неизменными. Людовик XV не представлял себе для Франции иного политического строя, чем абсолютная монархия. Его курс не был, однако, реакционным, проникнутым стремлением повернуть страну вспять, к временам прадеда. Он, напротив, выкорчевывал укоренившиеся архаичные элементы политической системы, реформировал и модернизировал ее, задевая интересы привилегированных.