Сражаясь под началом этого прославленного военачальника, чье имя, столь часто воскресавшее под нашим пером, мы только что упомянули снова, граф де Сен-Жермен прошел все офицерские чины, в 1748 году был произведен в генерал-лейтенанты, а затем удостоен красной ленты ордена Святого Людовика.
В 1750 году он находился в Германии, сражаясь в рядах армий маршалов д’Эстре и Ришелье, а в 1757 году участвовал в битве при Росбахе и своим смелым маневром спас арьергард армии.
Наконец, в 1758 году он участвовал в битве при Крефельде, находясь под началом графа де Клермона, которого в насмешку называли генералом бенедиктинцев, поскольку в это самое время он был не только генералом, но и аббатом-коммендатором аббатства Сен-Жермен-де-Пре. Командуя арьергардом в сражении при Миндене, граф де Сен-Жермен с тем же успехом, что и при Росбахе, прикрыл отступление армии, что принесло ему величайшую славу.
То же самое он совершил и в 1760 году в битве при Корбахе, где маршал де Брольи во главе своей дивизии вступил в бой, не дожидаясь подхода графа де Сен-Жермена, оказался разгромлен и был обязан своим спасением и спасением своей армии лишь этому новоявленному Ксенофонту, которому было поручено прикрывать отступление и командовать всеми арьергардными войсками. К несчастью, заслуга в спасении армии не уравновесила его вину в том, что эта армия подверглась опасности; графа де Сен-Жермена упрекали за то, что он пришел чересчур поздно, и высказывались утверждения, что он мог прийти раньше.
Подобные слухи распространяли маршал де Брольи и граф де Брольи, которые были не прочь переложить на кого-нибудь другого ответственность за этот разгром. Такие обвинения были несправедливы, и граф де Сен-Жермен написал маршалу отчаянное письмо по этому поводу. В своем письме он попросил разрешения оставить службу и, несмотря на то, что маршал дал ему удовлетворение, удалился, не дожидаясь приказов министра, в Ахен, оттуда подал в отставку со своих должностей и отослал во Францию свою красную орденскую ленту, а затем заключил договор с королем Дании.
Как мы рассказывали выше, на службе у этого государя, более признательного, чем король Франции, ему удалось скопить сумму в сто тысяч экю, которую он поместил у гамбургского банкира.
Когда королевская милость отыскала графа де Сен-Жермена, его застали в саду: он прогуливался там в рединготе и подбитой мехом шапке.
Новость чрезвычайно удивила старого воина.
— О, — воскликнул он, — так обо мне еще думают!
И, не слишком полагаясь на фортуну, которая была известна ему как с хорошей, так и с плохой стороны, и желая немедленно занять свою новую должность, он отправился в Версаль, где мы и увидим его в следующих главах нашего повествования.
Раз уж мы заговорили о военном ведомстве, упомянем здесь о производстве в маршалы семи генералов, имевшем место в марте 1775 года.
Семью генералами были герцог д’Аркур, герцог де Ноайль, граф де Николаи, герцог Фиц-Джеймс, граф де Ноайль, граф дю Мюи и герцог де Дюрас.
Все это было названо производством в маршалы семи смертных грехов.
Герцог д’Аркур олицетворял Лень, герцог де Ноайль — Алчность, граф де Николаи — Чревоугодие, герцог Фиц-Джеймс — Зависть, граф де Ноайль — Гордыню, граф дю Мюи — Гнев, герцог де Дюрас — Похоть.
Это производство в маршалы навлекло на его величество следующую эпиграмму:
Кроме того, один из этих маршалов, герцог де Дюрас, тот самый, что олицетворял Похоть, был в это же самое время избран в Академию; как обычно, выбор бессмертных выглядел странным; все тщетно искали лазейку, через которую генерал проник туда, и в итоге основания, на каких он получил маршальский жезл и академическое кресло, были объяснены в следующих стихах: