Общая прибыль от колоний, без учета того, что они потребляли сами, составляла для Великобритании полтора миллиона фунтов.
Каким образом и за какое время Америка сделалась столь важной колонией?
Сейчас мы это скажем.
Англия всегда имела перед собой цель, которой она добивалась с беспощадным упорством: речь идет о росте ее колониального могущества.
Сто лет тому назад Англия имела в Индии лишь пять факторий: Бомбей, Биджапур, Мадрас, Калькутту и Чандернагор.
В Северной Америке ей принадлежали Ньюфаундленд и та прибрежная полоса, что тянется, подобно бахроме, от Акадии до Флориды.
Ее единственным владением на Багамской банке были Лукайские острова; из Малых Антильских островов ей принадлежал лишь остров Барбуда; в Американском заливе — Ямайка.
Наконец, в экваториальной части океана Англия имела в качестве корабельной стоянки лишь печальной памяти остров Святой Елены.
После заключения Парижского мирного договора, который Людовик XV подписал, промолвив: «Если не умеешь воевать, надо уметь платить по счетам», Англия, словно гигантский морской паук, развесила свою паутину во всех пяти частях света.
Она отняла у Французского королевства Акадию, Канаду, остров Кейп-Бретон, побережья реки Святого Лаврентия и Луизиану, и ни один народ на континенте не становился ее союзником или врагом без того, чтобы это не стоило ему — либо в качестве оплаты военных издержек, либо в качестве союзнического жеста — одной из его колоний или какого-нибудь важного пункта на карте мира.
Английская колониальная система, последовательная вплоть до момента, когда был подписан Парижский мир, добилась превосходных результатов. Метрополия действовала, как осмотрительная мать, как наставница, исполненная любви и доброжелательства: свободные от таможенных пошлин порты и необременительные налоги, взимавшиеся мягко и умеренно, — все это содействовало и благоприятствовало развитию колониальной промышленности. У Великобритании, для которой ее континентальные войны на время складывались удачно, не было нужды прибегать к помощи своих колоний, а вернее, у нее не было желания становиться на этот путь, которого она инстинктивно опасалась. Вплоть до момента разрыва родина-мать брала на себя денежные издержки и затраты живой силы. В глазах английских политиков колонии выглядели чем-то вроде Ковчега Завета, к которому было опасно прикасаться; и потому, когда Ганноверский дом решил подчинить колонии общему порядку взимания налогов и отнять у них привилегии, которыми они пользовались, жители северо-американских владений Англии резко порвали с метрополией.
Северо-американские владения Англии простирались в ширину от реки Святого Лаврентия до Миссисипи, а в глубину — от моря до Аллеганских гор; только что Англия присоединила к этой нарождавшейся державе, которой суждено было стать ее соперницей, Канаду на севере и Флориду на юге, словно для того, чтобы к моменту войны против нее самой она хотела обеспечить эту державу новыми силами и новым оружием.
Тюрго предсказывал освобождение Америки, и, несомненно, это освобождение уже вызревало в сердцах американцев, когда истощенная Семилетней войной Великобритания, наложив сразу после заключения мирного договора 1763 года налоги на дома, окна, серебряную посуду, вино, пиво и все прочие напитки, вошедшие в употребление у английского народа, прибегла затем к выкачиванию денежных средств из своих колоний и издала билль, которым запрещалось принимать в судах любой документ, если он не будет написан на гербовой бумаге, продававшейся в пользу казны. Этот указ, наносивший тяжелейший удар по колониальным законам, вызвал многочисленные протесты и стал поводом для восстания, известного под названием Бостонского мятежа. Вскоре мятеж распространился из столицы в провинции; второразрядные города послали в Бостон своих представителей, составивших генеральную ассамблею, которая, невзирая на парламентский билль, постановила, что каждый американец имеет право составлять договоры как на гербовой бумаге, так и на простой. Это решение повлекло за собой в следующем году отмену указа о гербовом сборе. Но, отчасти из мести, отчасти по необходимости, парламент, желавший переложить на бюджет колоний часть военных издержек, предписал американцам не только принимать солдат, посылаемых к ним метрополией, но и безвозмездно предоставлять им жилье, дрова, пиво и прочие маловажные припасы.