И она была права, ибо, заручившись нейтралитетом России и Франции и действуя во имя свободы и независимости германской конфедерации, Фридрих II перебросил в Богемию шестьдесят тысяч солдат.
Барон фон Тугут был послан императором к Фридриху II, чтобы предложить ему в возмещение убытков несколько незначительных княжеств, однако эти предложения не были приняты. Между тем г-н де Верженн, пользовавшийся большим влиянием в Константинополе, вел переговоры о мире между Портой и Россией, и, поскольку в тот момент Фридрих II согласился на независимость татарского хана, Россия, избавленная от своего врага, оказалась в состоянии возвысить голос и потребовать от Марии Терезии и императора дать удовлетворение князьям Империи, в противном же случае грозила присоединиться к королю Пруссии.
Все эти крупные маневры и все эти высокопарные угрозы привели к той развязке, какую они и должны были иметь. В дело вмешались барон де Бретёй, Мария Терезия и Екатерина II, и между Пруссией и императором был подписан договор.
Он получил название Тешенского договора.
Этот договор закреплял следующие положения: императрица-королева никогда не будет противиться тому, чтобы Ансбахское и Байройтское княжества в случае пресечения Бранденбургской династии были присоединены к Пруссии;
курфюрст Пфальца вновь вступит во владение всеми землями, которые были заняты Австрийским домом, как в Баварии, так и в Верхнем Пфальце;
и, наконец, императрица откажется от всех притязаний, какие она могла иметь на наследство покойного курфюрста Баварского.
Потерпев поражение в этом вопросе, император предпринял попытку еще одного завоевания, которое удалось ему лучше. Воспользовавшись моментом, когда Франция собрала все свои силы для борьбы с Англией, он посадил эрцгерцога Максимилиана на престол Кёльнского курфюршества.
Все интересы Франции находились в противоречии с этим избранием, благодаря которому прямо у наших ворот, рядом с французской границей, обосновался в качестве полновластного суверена брат императора, заняв пост, позволявший императору разместить войско в позиции, равно удобной для нападения и обороны. Короче, на место духовного князя, по сути своей обязанного сохранять нейтралитет, был назначен вице-король — богатый, имеющий под своим начальством армию и всецело преданный Империи.
В итоге за довольно короткое время эрцгерцог Максимилиан стал великим магистром Тевтонского ордена, архиепископом-курфюрстом Кёльнским, епископом Мюнстерским и т. д., и т. д.
Король Пруссии, заинтересованный в этом деле намного меньше, чем в вопросе с Баварией, не стал противиться действиям императора.
Екатерина II ограничилась обращением к некоторым капитулам-выборщикам, угрожая им своим гневом, если они продолжат быть столь щедрыми по части епископских шапок для эрцгерцога Максимилиана.
Что же касается Франции, то, целиком занятая войной с Англией, она была вынуждена промолчать.
Император Иосиф II был весьма беспокойным государем. Он пытался захватить Баварию, он сумел посадить своего брата на престол Кёльнского курфюршества и предпринимал попытки отнять Фриуль у венецианцев. В ущерб Станиславу I он расширил свои владения на севере. Он обещал королю дону Карлосу, желая оторвать его от союза с нами, заставить Англию вернуть ему Гибралтар. Наконец, он домогался союза с Екатериной II, чтобы расчленить вместе с ней Оттоманскую империю.
Так вот, не только Людовик XVI, но и все во Франции заметили одно обстоятельство: дело в том, что этот союзник, по любому поводу похвалявшийся своим союзом с нами, примыкал ко всем европейским альянсам, выступавшим против нас.
Турки были нашими естественными союзниками.
В наших интересах было поддерживать их, а Иосиф II содействовал расчленению Оттоманской империи.
Мы находились в состоянии войны с Англией. Союз с Испанией был как никогда ценен для нас, а император пытался лишить нас союза с Испанией.
Наконец, мы всегда отстаивали независимость Баварии, а Иосиф II начал вгрызаться в это курфюршество и отхватил бы от него кусок, если бы не Фридрих II.
Это и было причиной каждодневного роста во Франции ненависти к Австрии, представленной во Франции несчастной Марией Антуанеттой.