«Я хочу оставаться вечной загадкой для себя и для других», — как-то сказал Людвиг II Баварский своей гувернантке, видимо перефразируя любимого им Шиллера.[1] И ему это в полной мере удалось. Людвиг II — человек-тайна, человек-загадка. Доступные исследователям материалы — кстати, весьма противоречивые и неоднозначные — могут лишь приоткрыть тщательно задрапированную занавесом сцену, на которой разыгрывалась драма его жизни, но всей правды мы так и не увидим. Мы можем ее лишь почувствовать и сделать свои собственные выводы.
Справедливости ради надо сказать, что подобные попытки предпринимались неоднократно. Интерес к личности Людвига II наглядно демонстрирует количество литературных произведений, появившихся спустя всего лишь 25 лет после его трагической кончины (к «юбилейному» 1911 году). «Катюль Мендес изобразил его в романе «Король-девственник», Густав Кан осмеял в «Короле-безумце». Бодлер окружил его мученическим ореолом. Итальянский поэт Д’Аннунцио говорит о нем в «Девах скал», Бьёрнсона долго искушала мысль использовать жизнь Людвига как сюжет для драмы. На книжном рынке Европы появляются все новые и новые книги, авторы которых пытаются осветить его личность — каждый по-своему. В начале нынешнего года (1911-го. — М. З.) во Франции напечатано сочинение под названием «Романтическое путешествие к Людвигу II», в Норвегии Клара Тшуди[2] выпустила обстоятельную биографию баварского короля. Затем в Германии Штильгебаур написал роман «Пурпур», в центре которого стоит фигура Людвига II. И тем не менее жизнь этого красивого, временами просто обаятельного человека представляется до сих пор загадочной во многих отношениях».[3] Перечисление этих, далеко не единственных произведений, посвященных баварскому королю, приведено здесь не случайно. Действительно, количество художественных трудов — от поэм до романов — впечатляет. Искусство и литература «рисовали» портрет Людвига II гораздо активнее, чем это делали обстоятельные научные биографии. (Кстати, опубликованные на сегодняшний день научные исторические труды написаны почти исключительно немецкими авторами.[4])
И мы действительно вынуждены признать, что, при общем обилии документов той эпохи достоверных сведений о многих моментах жизни и особенно смерти короля Людвига явно недостаточно. Этому способствовало еще и то обстоятельство, что сразу после его трагической кончины материалы «дела Людвига II» были тщательно засекречены. «Только лица из мира официального, так или иначе близкие ко двору или к самому Людвигу, могли дать публике интересные материалы из жизни несчастного короля. Но лица эти не позволили себе полной откровенности и неизбежно лавировали между необходимостью считаться, с одной стороны, с саном Людвига, а с другой — с косвенными виновниками его смерти, новым баварским правительством. Архивы, хранящие дневники Людвига, разные бумаги и приказы его закрыты для посторонних, а письма к Вагнеру были правительством баварским после смерти последнего под вежливым предлогом отобраны у родственников, и лишь небольшая часть их попала в печать».[5]
Последнее утверждение нуждается в серьезном уточнении. Конечно, практически все исторические документы, относящиеся к царствованию Людвига II, действительно хранятся в закрытом частном архиве Дома Виттельсбахов (Geheimes Hausarchiv, III отдел Баварского Главного государственного архива,[6] Kabinettakten Ludwig II). Доступ в него может быть открыт — причем далеко не ко всем материалам! — лишь с личного разрешения главы Дома.
Но к счастью исследователей, в свое время довольно значительная часть материалов все же попала в печать. И в первую очередь хочется особо отметить титанический труд доктора философии и архивариуса Отто Штробеля[7] (1895–1953), многие годы работавшего в вагнеровском архиве в вилле «Ванфрид» в Байройте,[8] а затем собравшего и выпустившего четырехтомник «König Ludwig II und Richard Wagner» (Strobel O. (Hrsg.). König Ludwig II und Richard Wagner. Vol. I–IV. Karlsruhe, 1936), представляющий собой исчерпывающую картину взаимоотношений короля и композитора, начиная с самого первого официального письма Вагнера к Людвигу II от 3 мая 1864 года и до последней телеграммы Людвига, датированной 2 января 1883 года (последнее письмо Вагнера к королю было написано 10 января 1883 года). Это издание можно смело назвать «библией людвиговедения» (и во многом «вагнероведения»), значение которой в понимании личностей обоих трудно переоценить. Кроме упомянутого четырехтомника материалов, собранных О. Штробелем, еще необходимо упомянуть очень важное для создания объективного портрета Людвига II издание избранных писем самого короля и Козимы, жены Рихарда Вагнера: Wagner Cosima und Ludwig II von Bayern. Briefe. Eine erstaunliche Korrespondenz (Köln, 1996).
1
«Загадкой вечной буду я себе…» (Ф. Шиллер. Мессинская невеста, 1803 г.). Здесь и далее — примеч. авт.
2
Упомянутая в цитате биография — Tschudi C. König Ludwig II von Bayern. Leipzig, 1910 — действительно заслуживает всяческого внимания. Фамилию автора правильнее произносить Чуди.
3
Александрова В. Людовик II, король Баварский. К истории жизни и творчества Рихарда Вагнера. М., 1911. C. IX.
4
В библиографии настоящего издания мы постарались дать максимально полный список работ, посвященных Людвигу II.
7
Он похоронен вместе с женой Лизе-Лоттой Штробель (1918–2003) на кладбище в Байройте рядом с могилами членов семьи Вагнер; заслуги его перед этой семьей действительно огромны.
8
В отличие от прочно устоявшихся и таким образом узаконенных в русском языке «неправильных» транскрипций немецких географических названий (например, Веймар [Weimar] или Лейпциг [Leipzig], по всем правилам немецкого языка четко произносящиеся как «Ваймар» и «Ляйпцих»), название города Байройт (Bayreuth) «плавает» от «Байрёйта» и «Байрейта» до Байройта. В настоящем издании мы будем неукоснительно следовать немецкой транскрипции — Байройт, считая этот вариант единственно правильным. В противном случае пришлось бы наименовать, например, Нойшванштайн Нёйшванштайном или Нейшванштайном, Нойштат — Нёйштатом и т. д. Тем более что дифтонг «ей» в немецком языке всегда произносится как «ой», а никак не «ёй» или «ей»; произнесите для примера по-немецки хотя бы само название страны — «Deutschland».