- Кейси.
- Я не сплю, - она обернулась и утвердительно закачала головой, показывая, что полностью во внимании.
- Можно я тебя поцелую?
Хедвиг видел такое и раньше, будучи простым наблюдателем и давно хотел проделать то же самое, хоть абсолютно не понимал мотивов такого поступка. Он, как и в прошлый раз просит разрешение.
- Да, - Кейси отзывается едва уловимым шепотом, как и когда-то в подвале.
Легкое, почти неощутимое прикосновение к губам, и Хедвиг вновь отстраняется, переводя взгляд на экран, увлеченный новым сражением и взрывами. Кейси не успевает ни притянуть к себе, ни ответить, и, усмехаясь под нос, перенимает вредную привычку жевать во время сеанса, загребая горсть сладкого попкорна, который неминуемо прилипнет к зубам.
Ей стоит пересмотреть свое отношение к кинотеатрам и отбросить предубеждения.
Хедвиг совсем не понимает старших. Возможно, в этом приеме был бы смысл, если пришлось смотреть скучные сериалы Джейд или мюзиклы с Кейси, но когда на экране идет борьба не на жизнь, а на смерть и что-то взрывается с сопровождаемым шумом из колонок, разве можно отвлекаться на какие-то поцелуи?
Взрослые слишком странные.
========== - Kevin - «september» - September 18th, 2014 ==========
Комментарий к - Kevin - «september» - September 18th, 2014
Ух, сейчас бы продолжать сюда что-то выкладывать.
Это должно было быть в другом макси по Сплит на который у меня морально не хватает сил и который все еще скрыт. Возможно, даже будет когда-то закончен, но пока вот.
P.S. Кевин клянется Кейси, что он всего лишь ехал в автобусе, а больше ничего не помнит. И уточняет восемнадцатое ли сегодня сентября.
Кевин перелистывал страницы газеты, пока Кейси что-то быстро печатала на ноутбуке. Определить то, что перед ней непосредственно сам хозяин тела оказалось довольно просто. Все движения крайне медлительны, словно заторможены, да и кому еще в голову придет с таким упоением читать обычную прессу, до которой почти никому нет дела в современном мире?
Лишь тому, кто не так часто может созерцать современный мир воочию.
Кейси знала, что Кевин крайне неразговорчив. Вернее, бывало, что он мог начать говорить и потом безумолку рассказывать что-то, но это было так редко и чаще происходило, если кто-то из личностей (чаще Барри) занимал сознание тоже. И все же в большинстве случаев Кевин отдавал предпочтение роли слушателя и, наверное, хотел, чтобы на него смотрели как на обычного человека, простого собеседника, с которым решили переброситься парой-тройкой фраз.
Кейси тоже любила быть слушателем, и это в некотором роде роднило их. Хоть Денниса слушать было куда интересней, если он находил какую-то животрепещущую тему самостоятельно, а не вынуждено завлекался в разговор.
Она обратила внимание на то, что его пальцы слегка подрагивали, возможно, от напряжения, которое Кевин испытывал каждый раз, оказываясь в собственном теле, а возможно, от непривычки смотреть на мир своими глазами, давая собственную субъективную оценку происходящему вокруг. А не так словно он один из тех парней в телешоу, который вынужден покорно кивать и аплодировать по команде помощника оператора.
— М, Кевин?
Кейси облизнула нижнюю губу, следя за его почти моментальной реакцией. Она успела задаться вопросом, откликнулся ли он на ее голос или на собственное имя, но уловив некую неуверенность, и легкий испуг в глазах отрицательно покачала головой, не решаясь озвучить мысли вслух.
Моментами, особенно, такими как этот, когда они оставались в тишине, нарушаемой лишь гудением старого холодильника или уличной шумихой, Кейси вспоминала его слова о восемнадцатом сентября. О самом упоминании этого рокового (в некотором смысле) дня. Она редко задавалась вопросом, что могло произойти такого, что привело к случившемуся и рождению легенды о Звере.
— Кевин?
— Да? — его голос звучал подавленно, будто личности воздействовали и на речевой аппарат, разрешая произносить по одному слову. Кевин прочистил горло и попытался вложить в свои слова хоть толику уверенности и мужественности что ли.— Кейси.
Она нервно закусила губу, все еще взвешивая, стоит ли спрашивать об этом, ведь это нечто личное, хоть между ними и не было секретов. Да и о каких тайнах может идти речь. Это так глупо, когда все маски давно сорваны и облик истинной сущности обнажен.
— Кевин, — глупо обратилась к нему Кук, чувствуя, что будет корить себя еще долго за свою несдержанность, и она-то дипломированный специалист! — А что произошло тогда? Ну, в сентябре две тысячи четырнадцатого?
Он посмотрел на нее вначале недоумевающе, словно Кейси все это время окликала его и после спросила его имя, но учащенно заморгав, отвел взгляд.
Момент упущен.
***
Кевин хорошо помнил этот день, наверное, лишь по той причине, что не будь в календаре рокового четверга, то ничего бы не случилось. И он бы не встретил Кейси.
Эгоистично, ужасно, омерзительно, скользко, гадко. Но Кевин был рад в какой-то степени, что все-таки он ее узнал, хотя никогда в этом не признавался даже самому себе, ведь не было никакого повода вспоминать об этом.
Четверг.
Это был один из тех четвергов, когда его смена длилась до половины четвертого, а в пять проходили приемы у доктора Флетчер. Хорошая женщина. Была. Иногда ему действительно не хватало ее, хоть Кевин не мог вспомнить ни одного приема и того, что на них было, но сама мысль о времени, проведенном в ее кабинете, навевала тепло, сочилась кровью на не зажившей ране, которую сложно будет стянуть и заполнить.
Четверг.
Один из четвергов коих немало было в его жизни. А какая осень в Филадельфии? Да, во всей Америке не отыщешь места живописней штата Пенсильвания! Эти воспоминания о желтых листьях, мягкого сентябрьского ветра и поцелуях солнца казались какой-то рекламой туристского агентства.
Но Кевин видел это своими глазами, если перебирал кинопленку воспоминаний, принадлежавших ему одному. Родная Пенсильвания, родная Филадельфия. Не набор слов, а какие-то лживые представления о местности, которая во всей своей суровой действительности не похожа на то, что рисовало сознание.
Кейси тоже любила природу и шелестение золота листвы под ногами, но и это было не то.
В сентябре в Филадельфии тепло.
Середина недели, середина месяца, начало осени. Кажется, Кевин бы мог отправить этот день в копилку дней, когда он проснулся, позавтракал хлопьями без молока и следил за порядком на восточной стороне зоопарка, пока Ларри не сменил бы его.
Барри даже дал ему прозвище «мирового мужика» за полное отсутствие стиля и добродушную улыбку.
В четверг, как и в любой будний день, много учащихся младшей школы, которых вывозят на какие-то экскурсии с приличной скидкой. Детей много и в выходные дни, но преимущественно школьников переизбыток в течение рабочей недели, когда сложно наткнуться на длинные очереди в кассы. Кевин и сам когда-то мог стать участником такой поездки с классом, если бы мать не наказала его за какую-то шалость, природу которой он не смог вспомнить.
А еще нужно быть внимательным и осторожным, когда дети приближаются к клеткам с хищниками, протягивая руки сквозь железные прутья клеток. Но это кажется одно из требований, не привязанных ко дню недели.
Кевин заметил ее не сразу. Невысокая и с довольно юным лицом молодая женщина показывала, по всей видимости, своей дочери тигров, что расхаживали буквально над их головами. И в том энтузиазме, с которым она указывала пальцем, как трехлетка на диких зверей можно было почувствовать силу материнской любви, складывающейся вовсе не в этом. Женщина стояла на коленях, чтобы быть с дочерью одного роста и постоянно улыбалась, обнажая щербинку между зубов.