Выбрать главу
Такое везенье — позабыты склоненья,        То окунь тебе, то карась. Не учишь словечки, а купаешься в речке,        Наживкой для рыб притворясь!
Не мотай головой — мол, висит над тобой        Эта удочка, свалится вдруг. За неё тут держась, ощущаю я связь        И не выпущу, братик, из рук.
Ну так вот: верь не верь, подплывает форель,        Кверхуносая рыбка она. Ты увидишь, братишка, что любовь наша слишком,        Что любовь наша слишком сильна.
Я намерен её пригласить на обед,        Лишь бы день только ей подошёл. Я чиркну ей пять строк, и в условленный срок        Мы усядемся с нею за стол.
Она, правда, в свете ещё не была,        Манерами блещет навряд; Так что мне надлежит обеспечить ей вид —        Подобрать, то бишь, нужный наряд».
А снизу упрёки: «Рассужденья жестоки,        Мысли гнусны, несносны страданья!» Но на каждое слово братик сверху толково        Отвечать прилагает старанья:
«Что? Так ли уж лучше по речке плыть,        Чем ровно на дне лежать? Однако ж заметь: на тарелочке сельдь        Восхитительна — не описать!
Что? Желаешь скорей ты сбежать, дуралей,        От рыбок весёлых и милых? Загадочно мне! Почему б тебе не        Наловить их, когда в твоих силах?
Есть люди — часами готовы бубнить        Про небо и птичек полёт, Про зайчишек в полях и рыбёшек в морях,        Коим в радость их жизнь без забот.
А что до стремленья из их окруженья,        Чем вместе пускать пузырьки, Так это ты брось — ты не сом, не лосось,        Чтоб тебя я тащил из реки.
Пускай утверждают: рассудок велит        Всех тварей в природе любить — Но разум советчик, кого мне из речки,        Когда и кого мне тащить.
Что одежда и дом? Можно жить босяком;        Всё бери — даже деньги со счёта! Ничего мне не жалко, но лишуся рыбалки —        Это будет не жизнь, а нудота».
Искала братиков сестра;        Придя на этот мост, Такое дело она узрела        И не сдержала слёз.
«А что там, братик, на крючке?        Наживка что, ответь». — «Воображала-воробей,        Не захотел мне спеть». —
«Да пенья можно ли всерьёз        Желать от воробья? И не похожи воробьи        На то, что вижу я!
Так что там, братик, на крючке?        Скажи мне поскорей!» — «Мой братец младший, — тот в ответ. —        Не хнычь и не жалей.
Я нынче зол, не знаю как!        И не на то решусь! Прощай, любимая сестра, —        Я в странствие пущусь». —
«Когда же ждать тебя домой,        Ответь, любимый брат?» — «Когда на горке свистнет рак,        Вернуся я назад».
На это молвила сестра,        Качая головой: «Один, полагаю, не явится к чаю,        И вымок до нитки другой!» [47]
УЕДИНЕНИЕ
Люблю я тишь густых лесов,        Люблю я музыку ручья, В раздумье средь немых холмов        Люблю скрываться я.
Зелёный полог, а под ним        Лучей серебряных струи; Травой лепечет ветер-мим        Истории свои.
Далёк отсюда грубый мир;        Ни тяжкий вздох, ни громкий шаг Моей души священный мир        Уже не оглушат.
Я лью здесь слёзы без стыда,        Чтоб душу умягчить верней — Так дети хнычут иногда        На лоне матерей.
Когда же в сердце мир и лад,        Ещё чудесней — снова там Бродить в истоме наугад        По дремлющим холмам.
Тогда переживаю вновь        Минуты радостей былых; Скрывает радужный покров        Круженье лет пустых.
О дар дыханья — чем ты мил,        Когда печаль — удел людей? Закончить нам во тьме могил        Чреду ненастных дней.
А час надежд — неужто он        Нам годы скорби возместит? И расцветающий бутон        Пустынный скрасит вид?
О годы жизненной весны,        Любви, невинности, добра! Сияй сквозь дней нелепых сны,        Прекрасная пора!
Я зрелость лет готов отдать —        Шеренгу блекнущих картин — Чтоб вновь ребёнком малым стать        На летний день один.

                               16 марта 1853 г. [48]

ЛЕДИ ПОВАРЁШКА
В Сочельник юноша один Пил утром близ Таможни джин, Потом пошёл гулять на рейд — Зовётся он «Марин Перейд» (Где, то есть, место морякам, Что «ходят маршем по волнам», Но где лишь окунётся тот, Кто сухопутно жизнь ведёт); Потом он повернул назад, Прошёл бульвары все подряд, Прошёл по улиц тесноте, Где, кажется, дома — и те, Несильный сделают рывок, И сдвинутся порог в порог; Взобрался лестницей крутой, Что воспарила над землёй — На ней упарился бы всяк, Богатый будь или бедняк. Жильцы дивились: граф не граф — Холодный вид, спесивый нрав И, обстановке вопреки, Глядится очень щегольски. Имел он тросточку, букет, Был напомажен, разодет — Трудился не из пустяка: Любил!.. Кухарку с чердака. На пляж он забредал, забыв, Что ноги вымочит прилив; Там пел он, стоя на песке — Он выход тем давал тоске! [49]
ПОМИНАЛЬНЫЙ ПЛАЧ
«Унесла её „Хильда“        Из Уитби куда-то; Её звали Матильда,        Я любил её свято. Я спросил билетёра        (Ох, казнюсь я за это): „Отправляется скоро?“ —        „Не уйдёт до рассвета“.
Ей сказал „этот Недди“        (Так звала меня в шутку): „Скоро, милая, едем,        Подожди лишь минутку“. Я совсем был готовый,        Забежал только в лавку, Чтоб на галстук свой новый        Подобрать и булавку.
Героиня кастрюли!        Украшенье салату! И тебя умыкнули,        И багажную плату. Ей какие заботы?        Уносимые „Хильдой“ Кошелёк и банкноты        Я утратил с Матильдой!»
вернуться

47

Упомянутая в стихотворении Твайфордская школа  — это одна из самых старых так называемых «подготовительных» (для поступления в колледж Винчестера и другие учебные заведения более высокой ступени) школ-пансионатов Англии (первоначально только для мальчиков; в двадцатом столетии обучение совместное). Она находится в деревушке Твайфорд близ городка Винчестер в графстве Гемпшир. Стихотворение написано в 1853 году, когда несколько младших братьев (родных и двоюродных) молодого Доджсона, уже студента Оксфорда, были учащимися Твайфордской школы; позднее, в декабре 1857 года, Доджсон посетил эту школу, желая навестить бывших однокашников по колледжу Христовой Церкви, которые там теперь преподавали. Учащиеся мальчики вызвали в нём симпатию, и на следующий год Доджсон прибыл туда с фотоаппаратом. А 17 февраля 2009 года в школе была организована выставка Кэрролловых фоторабот и состоялся праздничный обед в ознаменование двухсотлетия первой сделанной в этой школе фотографии (разумеется, Кэрролловой).

В стихотворении читатель вновь встретит упоминание о «Т» (см. памфлет «Видение трёх „Т“»). Этими «Т», скорее всего, обозначаются т-(или y-)образные подставки под удочки, когда последние закреплены одним концом на суше.

вернуться

48

Стихотворения «Уединение», «Жена моряка», «Гайавата-фотограф», поэма «Три голоса» и рассказ «Новизна и романтичность» первоначально появились в разное время в журнале «Поезд» («The Train»). Настоящее стихотворение специально подвергается разбору в известной книге Ирины Галинской «Льюис Кэрролл и загадки его текстов», однако поскольку «исследовательница» называет это стихотворение исключительно поэмой (ведь по-английски «стихотворение» будет ‘poem’), становится ясно, что Кэрролла она не читала.

Дату под стихотворением мы ставим в тех случаях, когда она имеется в изданиях так называемого «Полного Кэрролла», составленного Эликзендером Вулкоттом.  

вернуться

49

В стихотворении действие происходит в приморском городке Уитби, что в Йоркшире, куда в 1854 г. Доджсон в компании студентов отправился на летние каникулы и для подготовки к выпускным экзаменам и где состоялся дебют Доджсона как литератора — наряду с настоящим стихотворением там был напечатан рассказ «Вильгельм фон Шмитц», герой которого, мнящий себя поэтом молодой человек, также влюблён в девушку низшего класса с плебейским именем Сьюки и даже схожей профессии — разносчицу в баре. Цитата «ходят маршем по волнам» взята из стихотворения Томаса Кэмпбелла (1777—1844) «Морякам Англии».