Все же благодаря вмешательству Кэрролла жители Тристан-да-Кунья получили со специально посланным кораблем кое-какие припасы и помощь.
Из переписки с лордом Солсбери становится ясен еще один немаловажный факт: на протяжении многих лет Кэрролла волновал вопрос о «чистоте» проведения выборов и о возможно более широком представительстве в парламенте. Этому, как указывалось выше, был посвящен ряд его работ, некоторые из этих работ были опубликованы. Многие предложения излагались в письмах к лорду Солсбери. Таково предложение о «чистоте выборов», о котором Кэрролл писал Солсбери 19 мая 1881 г. Письмо под этим названием было опубликовано 4 мая 1881 г. в «Сейнт-Джеймс газетт». Кэрролл ратовал за тайное голосование и за то, чтобы конверты с бюллетенями не распечатывались до конца выборов, с тем чтобы сообщения о первых результатах не повлияли на окончательный исход выборов. 8 июля 1884 г. он посылает Солсбери свою работу «Парламентские выборы»; возможно, указывает Дж. Дейвис, это перепечатка письма, опубликованного под тем же названием в «Сейнт-Джеймс газетт» 5 июля того же года. Кэрролл выступал в ней сторонником «пропорционального представительства», в результате которого члены парламента лучше представляли бы интересы своих избирателей (позже письмо было развернуто в самостоятельный памфлет). 2 ноября 1884 г. Кэрролл посылает лорду Солсбери корректуру своей специальной работы «Принципы парламентского представительства», о которой говорилось выше. В письмах содержится также множество предложений по другим животрепещущим проблемам (проституции, вивисекции и пр.). Все это живо свидетельствует о том, насколько близко к сердцу принимал чудаковатый профессор из Оксфорда общественные интересы и как глубоко и лично волновали его бедствия знакомых и незнакомых ему людей.
Нуждается в уточнении и другая черта созданной популярной литературой легенды о Кэрролле: она представляет писателя неким унылым анахоретом, нарушавшим свое одиночество лишь ради общества детей. Как всегда бывает с утверждениями такого рода, они представляют действительность весьма односторонне. Помимо юных друзей, Кэрролл на протяжении всей жизни поддерживал близкие отношения со своими братьями и сестрами, а также с прочими членами многолюдной доджсоновской семьи. Среди них выделялся, в частности, дядюшка Скеффипгтон, посвятивший Кэрролла в тайны фотографии. Были у Кэрролла друзья и помимо семейного клана, среди прочих и женщины. Одной из них была замечательная актриса его времени Эллен Терри, которую Кэрролл увидел впервые, когда она дебютировала на сцене в возрасте восьми лет (сохранилась фотография, сделанная Кэрроллом). Дружбой с Эллен Терри и со всем талантливым театральным семейством Терри отмечены поздние годы жизни Кэрролла. Другим многолетним другом Кэрролла была художница Гертруд Томсон (1850–1929), иллюстрировавшая две книги Кэрролла («Оригинальные игры и загадки» и опубликованный посмертно сборник «Три заката и другие стихотворения») и оставившая воспоминания о нем[55]. Кэрролл познакомился с ней в 1879 г. Его внимание привлекла серия рисунков Г. Томсон, выпущенная под названием «Страна фей», и он обратился к ее издателю Аккерману с просьбой сообщить ему адрес художницы, чтобы написать ей. В течение нескольких месяцев Кэрролл и Гертруд Томсон переписывались; наконец, в июне 1879 г. состоялась и личная встреча. Они договорились встретиться 27 июня в двенадцать часов дня у коллекции Шлимана в Саут-Кенсингтонском музее. Вот как Г. Томсон описывала эту встречу.
«Незадолго до двенадцати я уже была там, и тут до меня дошел весь юмор ситуации: ведь я не имела никакого представления о том, как он выглядит, да и он не мог узнать меня. В зале, как всегда, было полным полно всякого народа; я бросала украдкой взгляды на находившихся там мужчин, только для того чтобы убедиться, что ни один из них не может быть тем, кого я искала. Как только большие часы пробили двенадцать, я услышала в коридоре веселые детские голоса и смех. В зал вошел высокий джентльмен, который вел за руки двух девочек. Увидев его стройную фигуру и чисто выбритое, тонкое и выразительное лицо, я про себя сказала: «Вот Льюис Кэрролл». С минуту он стоял с высоко поднятой головой, обводя быстрым взглядом зал, а затем нагнулся и что-то шепнул одной из девочек. Та на минуту задумалась и указала прямо на меня. Он отпустил их руки, подошел ко мне и со своей чудесной улыбкой, которая заставляла тут же забыть о том, что перед вами оксфордский профессор, просто сказал:
55
The Gentlewoman. 23 January and 5 February, 1898. Cm.: