– Довольно! – прервал с натянутой улыбкой Рэдклифф. – Угощение стынет.
– Да Вы философ, Дамиан! Похвально, – произнёс граф.
– Простите меня, – извинился голем. – Ещё один момент. – И он преподнёс графине небольшой красный сосуд с широким горлышком, плотно закрытым серебряной крышкой. – Это Вам, мэм!
– Благодарю! Но что это за прелесть?
– Не поймите превратно, мэм, но это крем для Вашей прекрасной кожи. Она станет ещё более белоснежной и свежей. Если есть опасения, попробуйте сперва нанести на тыльную сторону ладони.
– Не торопись, дорогая! – предостерёг жену граф. – А каков состав данного крема, Дамиан?
– Не беспокойтесь, сэр. Всё только натуральное. Я смешал и растопил восемь унций миндального масла, по одной унции пчелиного и спермацетового восков. Затем охладил и добавил в крем четыре унции розовой воды и одну унцию флердоранжевой эссенции.
– Какой эссенции?.. – переспросил граф?
– Флердоранжевой. Также её называют эссенцией померанцевой водицы. Её извлекают путём перегонки свежих цветов горького апельсина – померанца при получении их эфирного масла.
– Невероятно! – восторгалась графиня, которая украдкой нанесла крем на руку.
Её дряблая кожа посветлела и натянулась, а морщины без следа разгладились.
– Да Вы волшебник, Дамиан! – зааплодировал граф. – Мистер Стоун, я покупаю его. А Вы себе ещё создадите десяток големов.
– Но Дамиан уникален, милорд.
– Да, дорогой! Наши друзья умрут от зависти. Покупай за любые деньги!
– Меня?.. Как это понимать?
– Этого Вам не понять, Дамиан, – улыбнулся граф Аддерли. – Я пожалую Вам титул виконта.
– Видимо, это Вы чего-то не понимаете, граф. Покупают шлюх и рабов, а я – ни то ни другое.
– Дамиан, прекрати! – приказал Рэдклифф. – Назовите свою цену, мистер Стоун.
– Я не продаюсь!
– Дамиан, я разговариваю не с Вами, – одёрнул его граф.
– Если мой супруг чего-то желает, он это получает! – заявила графиня.
Дамиан медленно выдохнул и взял свои приборы.
– Вот и правильно, – с облегчением произнёс Рэдклифф. – После ужина и обсудим.
Голем резко вскочил и вонзил вилку в шею графа. Не успевшая вскрикнуть графиня получила смертельный удар ножом в сердце. Рэдклифф и Фарр застыли на месте. «Голубая» кровь графа брызнула фонтаном. Его супруга упала со стула. Через несколько мгновений знатной четы не стало, невзирая на тщетные усилия мистера Стоуна и его подмастерья.
– Я не продаюсь, – спокойно повторил голем, вытирая салфеткой приборы, и удалился к себе.
После долгого молчания Рэдклифф, наконец, вымолвил:
– …И чтобы ни одна душа, Фарр… Запри гостиную. Так… Теперь давай попробуем сдвинуть стол. Нет, лучше поднимем ножки, нужно вытащить ковёр…
Глава
XXI
– И долго ты собираешься ещё рисовать, художник? – зевнул король Кластинии. – Светает.
Охрана уже еле стояла на ногах. Пленники дворца тоже устали ждать. А птицы в клетках снова уснули мирным сном.
– Я раньше не рисовал для такой важной особы, как вы, Ваше Величество. Стараюсь, – оправдывался лепрекон. – Почти закончил! Я дорисовываю Ваше чудесное кольцо, – произнёс Маркиан, со значением посмотрев на Люка.
Избранный взглянул на свой перстень и, собравшись с духом, направил его кверху. Гиацинт на груди Люка зарделся, а монета озарила пурпурным сиянием своды залы…
На мгновение короля и стражу оторвало от земли. Птицы в клетках стали судорожно бить крыльями и истошно кричать – это было нечто среднее между кудахтаньем и карканьем. В это время Маркиан сдунул с холста два огромных топора, небольшую дубину и щиты и отшвырнул их к ногам друзей. В кармане Люка стало горячо – он достал сверкающий меч. Корс схватил топор и щит, Харли, с его повреждённой рукой, досталась дубинка. Когда оторопевшая стража опустилась вниз, их ожидали нещадные удары чужаков. Джину, которая тоже схватила топор, Маркиан укрыл щитом в дальнем углу.
– Взять их! – завизжал король!
Полусонные придворные ворвались в залу и увидели своего правителя с приставленным к горлу мечом и бездыханную королевскую стражу.
– Никому не двигаться, – предупредил Люк.
– Делайте, что он говорит! – приказал перепуганный король. – Никому не двигаться!
Избранный повёл его к выходу. Корс завершал процессию Его Величества с орудием в руках. Каково же было удивление Шарманщика, когда он увидел пленного короля в окружении чужаков. У этого несостоявшегося рыцаря был вид побеждённого. Взгляд его больших испуганных глаз метался то к Люку, то к Корсу. Шарманщик остался стоять как вкопанный.