— Екатерина Арнольдовна, а как погиб Головлев вы знаете?
Дама довольно хмыкнула и ответила:
— Конечно, знаю. Я и нашла его.
— Вы слышали шум, крики?
— Ничего не слышала, — ответила мисс Петровская. — Ничего. Только утром на дворе лежит труп. И горло у него перегрызено. Хотя у нас никогда волков не водилось.
— А собаки могли напасть? Дикие?
— Наверно, собаки, — задумчиво проговорила она. — Хотя лая я не слышала. Ничего не слышала.
— А кто сейчас живёт в доме Головлева?
— Никто не живёт. После того, как дом опечатали, так никто и не селился. А жена его сразу после похорон уехала.
— Благодарю, вас, Екатерина Арнольдовна, — проговорил я, поднимаясь.
Я вышел из дома, осторожно спустившись по ступенькам, опасаясь наступить на свинью, которая лежала под крыльцом. Сев в машину, я отправился обратно. На фоне ясного неба я заметил знакомую стройную фигурку, будто объятую пламенем, ветер ворошил рыжие пряди, превращая их в языки огня. Остановив машину, быстро пробежался по извилистой тропинке и оказался на невысоком холме. Дарси опустила кисть и попыталась смущённо закрыть от меня холст.
— Дарси, очень рад вас видеть! — воскликнул я, неожиданная встреча улучшила паршивое настроение.
— Здравствуйте, Олег, — пробормотала Дарси. — Что вас сюда привело?
— Посетил дом погибшего стоматолога Головлева, — объяснил я. — Можно взглянуть? — попросил я, кивнув на мольберт.
Дарси с неохотой посторонилась, и я смог рассмотреть полотно. Я понял, что пейзаж, который висел среди картин известных художников, принадлежал Дарси. И надо сказать, выглядел достойно на их фоне.
— Вам нравится? — спросила дрогнувшим голосом Дарси.
— Да, очень, — ответил я совершенно искренне. — У вас есть стиль, вкус. Хотя, конечно, вам надо ещё учиться.
— Да, вы правы, — вздохнув, подтвердила она.
— Дарси, извините меня за нескромный вопрос. На кой черт вам сдался этот Рындин? Он вас не достоин. Круглый болван.
Дарси печально улыбнулась и спросила:
— А кто меня достоин? Вы? Можно я буду звать вас Олег? Я хочу выбраться из этого места. Выйти замуж, уехать навсегда, выучиться на художника. Коля — мой единственный шанс. Да, у него отвратительный характер. Он ужасно ревнив. Но он меня любит.
Дарси что-то скрывает от меня. Подумал я настороженно.
— Дарси, я видел люпана, — решив сменить тему, сказал я. — Он заглянул в окно моего номера, я преследовал его на крыше с револьвером. Но, черт возьми, он сбежал от меня. Ей-богу, не вру. Представляете, здоровенная туша на фоне полной луны, длинные когти, острые зубы и глаза горят адским огнём.
— Вы очень смелый человек. Он мог вас загрызть. Да, вы хотите узнать что-нибудь о Головлеве?
— Да, конечно, — заинтересованно сказал я. — Мне рассказали, он был жутким развратником.
— Нет, тут другое. Он оказывал некие услуги. Женщинам, — произнесла Дарси тихо. — Попавшим в сложное положение. Вы понимаете?
— Догадываюсь. И вы пользовались его услугами? Извините, Дарси, если вам неприятно.
— Моя кузина Соня обращалась к нему. Один раз. Ей было семнадцать.
— И что случилось?
— Она умерла, — печально проговорила Дарси, и её глаза, обращённые вглубь души, затуманились. — Я очень любила её. Она была моей единственной подругой. Очень хорошая, добрая. Так что, мистер сыщик, у меня были причины убить Головлева, — добавил она с грустной улыбкой.
— Подождите, Дарси. А следствие? — удивился я. — Неужели не было никакого расследования?
— Было. Но оно заглохло.
— Значит, вы не верите, что этих людей убил люпан, о котором говорил ваш дядя?
Дарси лишь с горечью усмехнулась. Девушка явно не витает в облаках.
— Спасибо, Дарси. Вы мне очень помогли. Желаю успеха, — проговорил я, нежно пожал маленькую ручку, и сбежал с холма.
Сев в машину, я проводил глазами проскочивший мимо на высокой скорости шикарный чёрный «Кадиллак», и усмехнулся. Физиономия шофёра показалась мне до боли знакомой. Вернувшись в город, я зашёл в бар промочить горло. На пороге нарисовался Рындин с перекошенной от злобы физиономией. В один прыжок он оказался около моего столика, схватил меня за грудки.