Спокойной ночи, моё драгоценное счастье!
Всегда твоя Дымка.
Мне очень бы хотелось, чтобы ты думал обо мне так же, как я о тебе…
Моему Лёшеньке, 25 января, 23–53 (Ты где? Я жду…)
Если ты сейчас в Инете — откликнись! Время — 23–50. Я буду на связи где-то до 00–10. Если зайдёшь позже этого времени, позвони! Буду ждать звонка. Люблю. Не волнуйся по поводу Тимы. Его нет в моей жизни, а есть ты! ТЫ, ТЫ и только ТЫ!
Ждущая Дымка.
Моему Лёшеньке, 26 января, 0-18 (Я всё ещё на связи…)
Ты что, роман что ли сочиняешь? Шучу. Если мы и не пообщаемся в Инете — желаю тебе сладких снов, мой милый и дорогой Лёша!
Целую крепко-крепко.
Aline, 28 января, 23–37 (Бред старого человека)
Алина, здравствуй!!!!!
Не общался с тобой уже два часа — соскучился! А вообще (как всегда, перехожу на кислости), мы с тобой, может быть, чересчур много и жадно общаемся — как бы не перенасытиться??!
Я вот что подумал: может произойти-случиться так, что ты мне дашь понять и осознать ЛЮБОВЬ… Понимаешь? То есть, я сейчас благодаря тебе начал сомневаться: понимал ли я раньше, что это такое? Испытывал ли я ЕЁ? Испытывали ли ЕЁ ко мне? Я только одно могу сказать со всей определённостью: ничего подобного в моей уже безобразно длинной жизни, кажется (КАЖЕТСЯ?), не было.
Учти, когда я окончательно растаю, разомлею, расслаблюсь, истончусь (кожей) и полностью доверюсь чувствам — ты ужаснёшься и отшатнёшься. Представь себе не очень молодого мужика — сюсюкающего, складывающего губы трубочкой и лепечущего нечто вроде: «Рыбонька моя! Кисонька! Золотце моё ненаглядное! Белочка! Стрелочка! Козочка! Розочка!..» И т. п., и т. д., и пр. Бр-р-р!
Целую тебя крепко-крепко! И — НЕ ТОЛЬКО тебя!
Если ты навестишь меня сегодня во сне — обещаю быть нежным…
P. S. А вообще, ты теперь поняла — с каким монстром, с каким моральным уродом связалась??? Бедная! И — прости…
Монстр.
(Теперь только так и буду подписываться!)
Моему Лёшеньке, 28 января, 23–58 (Прекрати!)
Вот это ты мне письмецо подкинул!!! «Монстр…», «чересчур много и жадно общаться…» Ничего тёплого выдавить из себя не можешь? Нет? Настроение ты на ночь испортить можешь!
Если ты решил, что чересчур, значит — чересчур. Тсссс! Тишина. Я умолкаю и растворяюсь в своих кричащих мыслях…
Уставшая Алина.
Aline, 29 января, 0-13 (Прости!)
Люблю!!!
Моему Лёшеньке, 29 января, 1-02 (Я тебя тоже люблю!)
Спокойной ночи, моя звёздочка!!!
Твоя Алина-Дымка.
Моему Лёшеньке, 29 января, 21–01 (Моему единственному!)
Мой милый! Давно обещала переслать стихотворение, которое я посвятила тебе, когда между нами ещё ничего не было. Я знала только одно: обязательно подарю его Алексею Алексеевичу на его день рождения. Просто кольнуло в сердце — вскочила с постели ночью (часа в два) и на ощупь карандашом в блокноте накарябала:
Написала я это четверостишье после того, когда я узнала, что ты родился в апреле. Есть во всей этой истории что-то мистическое и мурашистое. Представляешь, кому-то было угодно, чтобы это стихотворение начало жить своей жизнью гораздо раньше НАШЕЙ истории. Наверное, внутренне, сама того не замечая, я созревала, присматривалась, открывала, восхищалась, пугалась… В общем, влюбилась и в твоих мрачных пещерах свой рай отыскала. Про пещеры я, конечно, утрирую — просто в тебе моё «я» живёт, и без тебя я уже не я. Да, заякалась что-то!
Я хочу и могу сделать тебя счастливым! Ради этого я и живу! Только прошу тебя, не смейся и не обвиняй меня в детскости и юношеском максимализме! Я действительно каждый день всё больше и больше растворяюсь в тебе… Не останавливай меня! Я хочу быть твоей! Моя любовь к тебе — ключ от счастья, и эту дверь мы откроем ВМЕСТЕ, а за ней нас ждёт… рай. Потерять его невозможно — он в нас… Так, опять я начинаю грузить тебя своими философемами.
Лёшечка, любимый мой! Помни всегда, что ты для меня ВОЗДУХ, до нашего первого прикосновения я изо дня в день умирала рыбой в пустыне. Каждое утро просыпалась и понимала, что снова и снова умираю… Что ни день — поминки одной миллионной части души. Рядом с тобой я перерождаюсь: множусь, а не делюсь. И этот математический рай делает неотъемлемую часть моей жизни (скучную часть: учёба, пустые разговоры с разными людьми…) сладкой, потому что в эти минуты я думаю о тебе… В общем, я не перестаю говорить тебе спасибо за то, что ты есть, появился в моей жизни, вошёл в неё и стал ею!
Ещё чуть-чуть, и я совсем выйду из берегов своих мыслей, чувств… Ты прости меня, что пишу такое длинное письмо…
Люблю… Жду и всегда (каждую секундочку) ДУМАЮ о тебе! Мой, мой, мой, мой… — опьяняюще звенит в моей голове. Неужели ты мой?!!!!!!!!!! Алексей, Лёша, Лёшечка… Я твоя, до самых атомов души, кожи, косточек…
Родная и милая Алина.
Aline, 29 января, 23–29 (Нет слов!)
Алина, милая, РОДНАЯ (ты должна привыкнуть к этому обращению!) — у меня, и правда, нет слов. Я просто счастлив, что ты есть, что я встретил тебя, что мы ВМЕСТЕ, что я о тебе ДУМАЮ, что ты ДУМАЕШЬ обо мне, что завтра мы, дай Бог, снова будем прикасаться друг к другу, ПОСТИГАТЬ друг друга, СЛИВАТЬСЯ, РАСТВОРЯТЬСЯ друг в друге, л‑ю‑б‑и‑т‑ь!!!!!
До встречи, ЛЮБИМАЯ!
А.
Моему Лёшеньке, 30 января, 0-30 (Спокойное)
Доброй ночи, Алёшенька! Надеюсь, что у тебя дома всё в порядке. Скучаю и думаю.
Твоя Алина.
Aline, 30 января, 23–32 (Меня сношают!)
Дымка, где же ты?
У меня настроение — убиться: меня пилят, ругают, строгают и даже, прости, сношают за поздний приход… У меня тоска!
Твой я.
P. S. Пересылаю тебе одно из твоих последних писем, чтобы ты увидела плюсики, которые откуда-то у тебя из-под рук выскакивают, когда ты набираешь-настукиваешь текст.
Плюсы — это вообще-то хорошо! Плюсы — это вообще хорошо! (Философемы.)
Целую бессчётно!
Моему Лёшеньке, 31 января, 12–49 (Шиш)
Моя фамилия Веточкина, и я обломилась! Милый Лёша! Твоего письма до сих пор нет! Какой, простите, электронный козёл его зажилил?! Опять творится что-то необъяснимое!
Но я всё равно не перестану повторять тебе, что ЛЮБЛЮ, ЛЮБЛЮ до безумия! У нас всё будет хорошо! И у тебя дома, я надеюсь, тоже. Не грусти! Хочется поднять (!!!!!) тебе настроение, но не знаю как. Увидеться пока не получается. Но ты не волнуйся, может, твоё послание скоро объявится. Бесстыжий Инет! Даже и он, неверный, подводит нас! Но ничего, я пока посмакую удовольствие: хочу перечитать тебя ещё раз — моего любимого писателя!
Твоя Алина.
Моему Лёшеньке, 31 января, 12–57 (Ну наконец-то!!!)
Только что написала тебе письмо и… бац! «У Вас 1 новое сообщение». Открываю — а там мой Лёшечка: послание из вчера. Я бы тебя зацеловала, ото всех спрятала в карман — унесла на край света и ЛЮБИЛА бы тебя до умопомрачения. Я постоянно думаю о тебе, может, хоть это порадует моего Лёшу — мою звёздочку! Твоя Дарья Николавна (да-да, именно Николавна) — редиска!!! Милый мой, единственный-разъединственный, наплюй ты на свою рыжую (прости, что получилось по-злому) — ведь её тоже можно понять. Думай о том, что скоро мы снова встретимся, я тебя поцелую, обниму, скажу, что нет роднее тебя в этом мире человечка, ради которого я утром открываю глаза и вообще живу! Люблю тебя больше жизни!