– Не находите ли вы, что можно быть немного друзьями после этого?
Лицо ее никогда не казалось мне таким молодым, так освободившимся от своей жесткости.
– Подойдите ко мне, Цецилия, я хочу поцеловать вас.
Она охотно ответила на мой призыв. Обнимая меня, она сказала мне на ухо:
– Теперь мы квиты, не правда ли?
Мы спустились в столовую в тот момент, когда остальное общество уже вставало из-за стола и готово было перейти в гостиную.
– Ах! Вот и вы! – сказал г-н Барбленэ. – А мы уже начали беспокоиться. Ничего серьезного?
– Мадемуазель Люсьена почувствовала некоторое недомогание. Мы с ней немного прошлись по свежему воздуху. А затем она одну минутку полежала в моей комнате.
Пьер смотрел на нас с тем выражением, которое было у него в день нашей встречи с Цецилией, когда он разбирал надпись на улице Сен-Блез.
Госпожа Барбленэ тоже посмотрела на нас, но с таким видом, точно желала сказать, что, хотя она не верит нашим словам, однако не склонна вмешиваться в наши маленькие секреты. Что касается Марты, то я думаю, ее заинтересовал и уязвил ее сердце единственно только факт моей прогулки с Цецилией и моего пребывания в ее комнате.
Цецилия продолжала:
– Папа, не находите ли вы, что перед тем, как покинуть столовую, и по случаю обстоятельств", – она не могла удержаться от того, чтобы насмешливо не подчеркнуть слово, – вы должны раскупорить бутылку шампанского, того, что вы выписали в прошлом году?
– О, это превосходная мысль, – сказал папаша Барбленэ, который только и ожидал, чтобы хвастнуть сокровищами своего погреба. – Нужно послать за ним служанку.
– Но, папа, пошлите Марту. Служанка и так достаточно занята сервировкой кофе в гостиной. Марта отлично сумеет найти. Кроме того, это доставит ей удовольствие. Не правда ли, Марта?
Марта не протестовала, но, подымаясь со стула, посмотрела на меня с некоторым упреком, как если бы слова ее сестры были задуманы нами совместно.
Перед тем, как она дошла до двери, Цецилия успела еще сказать:
– Марта будет так рада сама принести шампанское, которое мы выпьем… в честь предстоящей помолвки мадмуазель Люсьены и нашего родственника Пьера… Потому что дело идет к этому, не правда ли?
1922