Australopithecus africanus
Australopithecus robustus
Новые находки позволили разделить африканских австралопитековых на два типа. На рисунке изображены «миссис Плез», найденная Робертом Брумом в Южной Африке и относящаяся к грацильному типу (Australopithecus africanus), и представитель массивного типа (Australopithecus robustus). У массивных австралопитеков более мощная челюсть и более крупные моляры, чем у грацильных, а также сильно выступающий продольный костный гребень на черепе.
По обыкновению, Брум находился в самом центре событий. Он уже перешагнул за семьдесят и мог бы, казалось, спокойно выращивать розы в садике у дома. Вместо этого, облачившись, по давнему обычаю провинциальных врачей, в строгий черный костюм и белую рубашку с туго накрахмаленным воротничком, он в самый солнцепек бродил по окрестностям Стеркфонтейна — осматривал овраги, взбирался на скалы с неутомимостью, которой могли бы позавидовать многие из его более молодых коллег. Прослышав однажды, что какой-то школьник по имени Герт Тербланш якобы нашел ископаемые зубы в местечке Кромдрай, расположенном неподалеку от Стеркфонтейна, Брум тотчас же ринулся туда. Мальчик в тот момент находился в школе, и Брум уговорил сестренку Герта, чтобы она пошла с ним в горы и привела туда, где были найдены ископаемые остатки. После недолгих поисков Брум тоже обнаружил зуб и все-таки отправился в школу, хотя нужно было пройти целую милю под палящим солнцем. Директор вызвал Герта к себе в кабинет, и мальчик вынул из кармана четыре ископаемых зуба, которые ученый тотчас купил по шиллингу за штуку. Он хотел сразу же двинуться в горы вместе с мальчиком, однако до конца уроков оставалось еще два часа. Тогда директор уговорил Брума рассказать детям о том, что такое окаменелости и как можно распознать их в известняковых отложениях. Неожиданный визит известного ученого в скромную деревенскую школу и его лекция надолго запомнились ученикам. Занятия в тот день уже не возобновлялись, и Брум с Гертом наконец-то смогли отправиться в горы.
Мальчик указал место, где находился вмурованный в породу череп, от которого ему удалось отбить несколько зубов. Правда, череп при этом пострадал, но Брум все же сумел извлечь несколько сохранившихся фрагментов. Все это плюс еще один зуб, с которым мальчик согласился расстаться за пять плиток шоколада, послужило достаточной основой для реконструкции очередного черепа австралопитека.
К великому удивлению Брума, второй череп заметно отличался от ранее найденного в Стеркфонтейне. Он был несколько крупнее и массивнее, с более тяжелой челюстью, очень крупными коренными зубами, покрытыми толстым слоем эмали, и следами прикрепления чрезвычайно мощных жевательных мышц.
Ранее Брум уже заметил небольшие различия между черепами из Стеркфонтейна и из Таунга. Движимый собственническими чувствами, которые, видимо, свойственны всем авторам находок, он после некоторых раздумий счел эти различия достаточными, чтобы ввести новое название — Plesianthropus transvaalensis («почти-человек из Трансвааля»). Когда он занялся находкой из Кромдрая, здесь уже сомнений не оставалось: различия были явственно видны. Обезьяночеловек из Кромдрая был гораздо примитивнее обеих предшествующих находок. Не «почти-человек», а скорее его отдаленный предвестник. Брум выбрал название Paranthropus robustus, подчеркнув этим, что обнаруженное им существо находится «на пути к человеку» (Paranthropus) и отличается крупными размерами и массивным костяком (robustus).
Подобно Дарту, Брум без труда распознал в ископаемых существах из Южной Африки прямоходящих гоминид, но для того, чтобы убедить в этом других, ему позарез нужны были кости посткраниального скелета (т. е. других частей скелета, помимо черепа). И вот в августе 1938 года он наконец смог написать Кизсу в Лондон: «Две недели назад я имел удовольствие заполучить дистальный [нижний] конец бедренной кости человекообразной обезьяны из Стеркфонтейна, которую я теперь именую Plesianthropus. Эта кость почти человеческая. А сегодня мне опять повезло: я нашел дистальный конец плечевой кости другого существа — Parantropus… Как вы убедитесь, то, что есть в нашем распоряжении, — это почти человеческие кости. Я надеюсь вскоре найти другие части скелета, хотя из-за того, что эти существа, очевидно, становились добычей крупных хищников, нам придется довольствоваться фрагментами».
Надежды Брума оказались преждевременными. До последнего дня своей жизни — а он умер в 1951 году в возрасте 85 лет — он энергично трудился, но так и не смог найти целого скелета (как, впрочем, и многие другие исследователи). В этом были повинны южноафриканские пещеры. Находимые в них ископаемые остатки вовсе не обязательно принадлежали существам, растерзанным хищниками. Ясных данных по этому вопросу в то время не было, да их нет и сейчас. Сами по себе пещеры до крайности неинформативны, и о причинах этого надо рассказать подробнее.
Ископаемые остатки по большей части находят в слоистых отложениях дна пещеры. В некоторых случаях толщина этих отложений составляет всего около метра, в других, как, например, в пещере Чжоукоудянь в Китае, — 25 или 30 метров. Сами слои тоже различны. Некоторые состоят из отбросов, оставленных в пещере ее обитателями, утрамбованных ногами, раскиданных по сторонам. Здесь можно встретить обглоданные кости животных вперемежку с каменными орудиями, рогами, остатками давно погасших кострищ, окаменевшими экскрементами, содержащими мелкие косточки мышей и землероек, — скромные следы, оставленные некогда жившими здесь людьми. Накопление отбросов — характерная особенность культуры не только современного человека, но и всех его древних предшественников.
Культурный слой с костями и орудиями — это именно тот слой, в котором можно найти остатки ископаемого человека, если только они сохранились в пещере. Многие слои вообще не содержат костей. Они образовались в периоды, когда пещера была необитаемой и одна лишь пыль оседала и отвердевала на ее дне. Такой стерильный слой может достигать в толщину многих футов, свидетельствуя об изменении климата, которое могло заставить людей на несколько десятков тысячелетий уйти из этой местности. Миграционные потоки, как волны, захлестывали пещеру. Вот след вторичного ее заселения — еще один культурный слой, расположенный выше первого. А потом опять никаких следов. Нечто вроде слоеного пирога: горизонт с ископаемыми остатками, слой пыли, горизонт грязи и ила от разлива соседней реки, еще один культурный слой и так далее — один поверх другого. Чтобы воссоздать историю пещеры, археологу нужно только добросовестно делать свое дело и четко фиксировать все находки и слои по мере углубления раскопа.
В Южной Африке все не так просто. Здесь вы не увидите ясной картины чередования слоев. Пещеры формировались тут в результате воздействия подпочвенных вод на определенные минералы, вымывание которых приводило к созданию обширных пустот. Представьте себе кусок сахара, заключенный в массу пористого нерастворимого материала вроде полистирола: если внутрь будет просачиваться вода, она в конце концов постепенно растворит сахар, и на его месте останется пустое пространство.
Такого рода процессы и происходили в некоторых доломитово-известняковых формациях Южной Африки. Внутри холмов стали образовываться пустоты, рост которых ускоряла дождевая вода, проникавшая внутрь через трещины в каменных породах. Под действием струек воды трещины расширялись, превращаясь в отверстия, ведущие в глубь земли. Так появились настоящие пещеры со входом. Вначале этот вход был настолько узким, что пропускал внутрь только пыль и маленьких зверюшек, например грызунов и летучих мышей. Но вода делала свое дело, в конце концов доступ в пещеру открывался и более крупным животным, а возможно, и гоминидам.
Возникает естественный вопрос — почему нельзя провести обычного стратиграфического анализа отложений на дне пещеры? Ответ: потому, что эти отложения никак не напоминают слоеный пирог. Пещера вся снизу доверху заполнена неупорядоченным скоплением грязи, галек, мелких обломков породы и глыб доломита, обвалившихся с потолка и стен. Вся эта мешанина сцементировалась известковым раствором, высохла и затвердела наподобие бетонного блока, в толще которого, как изюмины в пудинге, замурованы кое-где ископаемые остатки. Ученые, пытающиеся разобраться в содержимом такой пещеры, не могут сказать, как попало сюда найденное ископаемое существо: вошло ли оно само, случайно упало в щель, было сброшено туда или же его затащили внутрь хищники.