Стадия 1 и стадия 2.
Южноафриканские известняковые пещеры сформировались в результате вымывания растворимых скальных пород дождевыми или грунтовыми водами. Рано или поздно они соединились с поверхностью входными отверстиями. Со временем эти отверстия рас ширились настолько, что в пещеру начали проникать животные. Определить возраст окаменелости, найденной внутри пещеры, очень трудно, так как не ясно, каким образом и когда образовались отложения.
Немало усилий и изобретательности было потрачено на то, чтобы разгадать тайну южноафриканских пещер. Ученые исследовали сопутствующие остатки млекопитающих и сравнивали их с найденными в других местах. Поначалу это была крайне неблагодарная работа, так как многие животные принадлежали к вымершим неизвестным видам. Лишь позднее, когда была лучше изучена ископаемая фауна Восточной Африки, открылась возможность полезных сопоставлений.
Несмотря на тщательное изучение брекчий, т. е. самих «бетонных блоков», выяснилось лишь то, что они в разных пещерах несходны и, вероятно, имеют различную историю. В одних пещерах брекчия розового цвета, в других — коричневого или оранжевого. Может быть, это связано с изменениями климатических условий в далеком прошлом? Этого никто не знает.
В одной пещере в розовой брекчии были обнаружены шоколадные вкрапления значительно более молодого возраста. Но насколько они моложе остального материала, в точности неизвестно.
Есть подозрения, что по крайней мере в одной пещере дно провалилось в пещеру, расположенную под ней, запутав и без того сложную геологическую картину. В другом случае в пещере обвалился потолок и на поверхности холма образовалась глубокая открытая впадина, которая в свою очередь подверглась разрушению и выветриванию. Теперь при осмотре склона можно наткнуться на брекчию, находившуюся некогда в глубине земли; пытаться определить возраст по ее положению — безнадежное занятие. Еще в одной пещере есть признаки того, что когда-то в ней протекала река, в засушливый сезон привлекавшая животных. Некоторые из них могли сами здесь умереть; другие, возможно, стали добычей гоминид, а те в свою очередь — добычей крупных хищников. Но это только предположения.
Предпринимались попытки определить с помощью микроскопического анализа (по округлению или выветриванию отдельных песчинок, включенных в брекчии), каким был климат 1–2 миллиона лет назад. Полученные до сих пор результаты неубедительны.
С определенностью о пещерах можно сказать только то, что возраст их различен. Палеонтологи пришли к этому выводу, сопоставив число вымерших и современных видов животных, представленных ископаемыми остатками в каждой пещере. В трех пещерах — Таунг, Стеркфонтейн и Макапансгат — брекчия вообще не содержала костей современных видов; значит, они древнее пещер Кромдрай и Сварткранс, где были найдены кости некоторых ныне живущих форм.
Анализ костных остатков гоминид из этих пяти пещер привел к ошеломляющим результатам: крупный, массивный, более примитивный Paranthropus был найден только в двух сравнительно молодых пещерах, а небольшой грацильный, более человекоподобный Australopithecus /Plesianthropus — в трех самых древних. Как это объяснить?
Этот вопрос приводил в замешательство всю антропологию, которая понемногу начинала уже свыкаться с мыслью, что в Южной Африке существовали когда-то прямоходящие обезьянолюди. В этом состояла еще одна причина, почему сэр Артур Кизс не спешил с признанием австралопитековых. И наконец, весьма важной причиной было начало второй мировой войны. В течение шести лет Южная Африка была полностью отрезана от остального научного мира, и поток новой информации прекратился, так же как и сами исследования, — один только Брум продолжал ковыряться в Стеркфонтейне…
После окончания войны Реймонд Дарт позволил уговорить себя вернуться к прежним занятиям, чтобы приподнять завесу, скрывавшую тайны пещер. Он выбрал для своих исследований драматическое место. Примерно в двухстах милях к северу от Йоханнесбурга расположен уединенный гористый район Макапансгат. Свое название он получил от большой доломитовой пещеры, которая в 19-м веке стала ареной печально знаменитого побоища. Здесь находился последний оплот африканского вождя Макапана, где он спасался от преследовавших его буров, которые жаждали отомстить за смерть белых фермеров, погибших от руки местных африканцев.
Вместе с тремя тысячами соплеменников Макапан укрылся в пещере. К его убежищу, защищенному неприступными обрывами, вели узкие тропы, которые африканцы завалили грудами камней. Это позволило им в течение нескольких недель противостоять превосходящим силам буров, но в конце концов жажда вынудила их покинуть укрытие. Две тысячи человек погибли за пределами пещеры, одна тысяча — внутри нее. Так исчез с лица земли народ Макапана вместе со своим вождем. Еще много лет кости погибших белели на склонах гор, и их покой нарушали только рабочие, добывавшие в пещере известняк.
В 1936 году южноафриканское правительство объявило Макапансгат историческим памятником. В то время один посетитель, рассматривая места недавних взрывов, заметил, что здесь обнажился слой золы и сажи, лежавший ранее под твердым пластом сталагмитоподобной породы. Эта порода образовалась на дне пещеры и скрывала следы огня от посторонних глаз. При дальнейшем исследовании в золе был найден череп вымершего павиана. Несомненно, люди обитали в пещере задолго до того, как здесь погиб Макапан.
У Дарта был молодой способный студент Филип Тобайес. Именно он нашел череп павиана; показав его Дарту, он сказал:
— Благодаря этой находке древность Макапансгата намного увеличивается, не так ли?
— Да, это так, — ответил Дарт.
— Этим стоит заняться, — настаивал Тобайес. — Вам нужно было бы вернуться к полевым исследованиям.
В конце концов Дарт сдался. Во время войны он не мог вести раскопки, но к 1947 году собрал достаточную сумму денег, чтобы начать широкомасштабные работы в Макапансгате. Находки не заставили себя ждать. Спустя двенадцать лет в распоряжении Дарта было 150 тысяч ископаемых костей и их фрагментов. Чтобы обнаружить их, понадобилось перебрать и просеять 95 тонн брекчии. Большая часть найденных остатков принадлежала различным млекопитающим, но из них лишь очень малая доля — гоминидам. Дарта особенно заинтересовали 42 разбитых черепа павианов, из которых у 27 была повреждена левая сторона. Это странное совпадение озадачило ученого. С точки зрения статистики такую цифру трудно было объяснить случайностью. Могли ли 27 из 42 павианов погибнуть, например, от того, что всем им на левую половину головы свалились куски обрушившейся породы?
Дарту не понадобилось много времени, чтобы найти ответ. Ученый, которого Кизс некогда упрекал в неортодоксальности мышления, высказал теперь идею, столь же необычную, как его прежнее утверждение, что «бэби из Таунга» уже не относится к обезьянам. Он пришел к выводу, что павианы стали жертвами охотников-австралопитеков, предпочитавших действовать правой рукой!
Дарт начал строить умозаключения об образе жизни своих миниатюрных гоминид. То, что они передвигались на двух ногах, было теперь уже твердо установлено. Это означало, что большую часть времени, а может быть и все время, они проводили на земле, бродя по высохшей, поросшей кустарником саванне, которая, вероятно, мало чем отличалась от нынешних южноафриканских степей (вельдов). «Как им удавалось выжить?» — размышлял Дарт. Дело в том, что в отличие от других обитателей саванн — павианов — его гоминиды не имели крупных клыков и наверняка не могли так же ловко карабкаться на деревья и отвесные скалы. А ведь им не меньше, чем павианам, угрожало нападение крупных хищников. Как им удавалось защитить себя?