– Тони, – окликнул меня седобородый. – Это экран. На нем карта вашего неба.
Я кивнул. Только сейчас мысль, что я там, точнее уже тут, за таинственным и пугающим Барьером, настигла меня. Я снова немножко испугался.
– Хорошо, Тони, садись, пожалуйста, – сказал второй мужчина. – Ты обязательно наглядишься на карту, но чуть позже. Если я не ошибаюсь, тот юноша, который уже тридцать минут сидит на соседней улице прямо на дороге, ждет именно тебя.
– Шарль? – вскинулся я, отводя наконец глаза от «экрана». – Да, он сказал, что будет ждать меня. Один час.
Мужчина улыбнулся, и я, почувствовав себя свободнее, опустился на краешек стула.
– Меня зовут Эдуард. Про тебя, Тони Режан с Рю де Л‘Арк-ан-сьель, мы уже знаем все, что нужно. Скажи, почему ты пришел к нам один, а твой брат остался там?
Я так удивился, что не смог ответить сразу. Зачем, скажите на милость, им это понадобилось?
– Ну, понимаете, нам черная кошка дорогу перебежала, и он не смог пойти дальше. А я пошел.
– Почему же ты смог?
– Ну, – я замялся. – Нужно же было найти Люси. А она у вас. А дорога все равно одна. Вот я и пошел.
Мужчины переглянулись между собой. Я понял, что они о чем-то таком договаривались раньше. Наверное, обо мне. И сейчас думают, что со мной делать. Я невольно втянул голову в плечи и – терять-то уже нечего – спросил:
– А вы нас с Люси отпустите?
– Значит, черных кошек ты не боишься? – поинтересовался месье Эдуард.
– Капельку боюсь, – признался я. – Но, вообще, почти не боюсь. Я кошек люблю, ну и что, что черная, правда?
– А в свой гороскоп веришь? – вдруг подала голос мадам Рина.
Я окончательно растерялся. Ну что за вопросы такие они задают? Какая им разница, верю я в гороскоп или не верю? Знают они, что ли, про наш разговор с папой? От этой мысли я обмер. Вдруг По-ту-сторонние слышат и видят все, что происходит в Муане? Во всех домах… Да нет, невозможно.
– Раньше верил, – сказал я тихо. – А теперь, наверное, нет.
– Почему?
Вдохнув, я набрал побольше воздуху в грудь. Ладно, скажу. Может, хоть они меня поймут, раз Люси разрешили без него обходиться.
– Потому что он не сбывается, потому что это неправда, потому что нельзя, чтобы те, кто хочет быть доктором, становились метельщиками, а тем, кто не хочет быть академиком, запрещали становиться моряком, потому что я… – тут у меня закончился воздух, и я прервался на мгновение. – Потому что я так не хочу.
По-ту-сторонние заулыбались, и я понял, что правильно все сделал.
– Тони, ты знаешь кто мы?
– Вы… из ненашего мира. Прошли сквозь точку разветвления времени, – ответил я, как нас учила мадемуазель Дюжарден.
Месье Эдуард качнул головой, как бы одновременно соглашаясь и отрицая.
– Из «невашего» мира, это правда, астрологи не так уж сильно заблуждаются. Но все немного сложнее. В грубом изложении: существует место, где проявляются скрытые до того новые пространственные и даже временные измерения. Привычный четырехмерный пространственно-временной континуум…
– Эдик, – смеясь, позвала мадам Рина. – Ты ему еще про теорию суперструн расскажи.
Месье Эдуард как будто бы смутился.
– М-да… Извини, Тони, это и в самом деле сложно. Но сейчас нужно, чтобы ты лучше представлял, что происходит, и не опасался нас. Если коротко, перемещения во времени невозможны без перемещений в пространстве. Сюда мы прибыли на… – он замялся, очевидно, подыскивая слова. – На специальном дирижабле, который может лететь среди звезд, потому что «точка разветвления», как вы ее называете, находится на другой стороне Галактики.
– Но в космосе же нет воздуха. Это все знают, – пробормотал я.
– В нашем… дирижабле можно лететь сквозь космос. И вот мы здесь. Обычные люди, только имеем чуть больше знаний. Тони, ты должен понять, мы не вмешиваемся в вашу жизнь, не трогаем вас, мы просто хотим понять, кто вы и какие вы. Чем мы с вами отличаемся друг от друга, чем похожи. У вас очень интересный мир, Тони… И скажу честно, иногда нам очень хочется его изменить. Потому что мы тоже не верим, что тобой, Шарлем, Люси, всеми жителями Муана и вообще вашей земли, управляют знаки Зодиака и черные кошки.