Он повернулся обратно. Нет, наверное, померещилось.
– Так устроена жизнь, Тони. Метельщики тоже нужны. Кто-то ведь должен убираться в городе. Разве ты не хочешь помогать другим людям?
– Но почему я?
Папа улыбнулся неожиданно ласково.
– Так решили звезды, сынок. Не думай сейчас об этом. Поговорим завтра, если хочешь.
Он встал и направился к столу. Я остался сидеть. На душе сразу стало тоскливо и противно. Кто меня дергал за язык, лучше бы промолчал.
И словно для того, чтобы поддержать мое настроение, за окном хлынул дождь.
Целую ночь он стучал по крыше, мешая спать. Впрочем, я все равно не спал. Думал о папе, дяде Нимане, Шарле, о Люси. И о По-ту-сторонних, конечно.
Пустят ли они нас с Шарлем за Барьер?
Они пришли три года назад. То есть нет, не так. Они приходили уже лет десять как, но никогда не появлялись возле городов, и в то время о них мало кто знал. Говорят, они связались с правительством, а наш президент приказал все засекретить. Они хотели изучать нас. Ну да, изучать, как мы изучаем какие-нибудь чудом сохранившиеся первобытные племена.
Переговоры шли долго, а потом им отдали наш город – Муан.
Почему именно наш, никто не знает. Может, потому что мы далеко от столицы, может, потому что из всех городов, этот – самый маленький. Или мы просто никому не нужный, забытый звездами уголок.
И они пришли.
Построили возле города высоченный Барьер и отделили свое поселение. А в Муан теперь можно было попасть лишь по пропускам. Одна дверь в Барьере вела к ним. К тем, кто по ту сторону. Так их и назвали.
По-ту-сторонние.
Они оказались такими же, как мы. Обычные люди, только превосходящие нас, как мы превосходим, например, аборигенов южного материка.
Астрологи говорили, что По-ту-сторонние прошли сквозь точку разветвления во втором измерении времени, и таким образом очутились в нашем мире. Наверное, они правы. Хотя раньше я считал, что параллельные миры – выдумка наших литераторов.
Поначалу было очень-очень страшно, а потом уже не очень. Мы как-то привыкли. По-ту-сторонние ничего особенного от нас не требовали, даже наоборот, просили, чтобы мы жили своей всегдашней жизнью. Но из города выпускали мало народа, и впускали тоже не много. То есть по первости-то люди кинулись прочь, кому охота рядом с такими визитерами жить. У кого дома в других городах, у кого родственники, кто-то просто в палатках, лишь бы подальше от Муана. Но не всем было, куда бежать. Да и как побежишь, когда тут и работа, и единственное жилье, и все добро нажитое. Беженцев наших тоже принимали неохотно, вдруг бы мы какие-нибудь зараженные и больные оказались? Потом и правительство порядок навело.
В общем, успокоилось все, и народ даже стал возвращаться. Ученые, опять же, приехали с По-ту-сторонними «контакт устанавливать», и просто энтузиасты всякие. Мэр ввел квоту на въезд и выезд, сообщив, что это желание По-ту-сторонних, но, по-моему, он наврал. Визитеры законов для нас не устанавливали, даже общались неохотно. Совсем не общались, можно сказать. Только для тех, кого сами выбрали, они открывали дверь в Барьере.
Иногда кое-кто совершал попытки пробраться внутрь, за стену. И часто этого человека больше никто не видел (так мне Шарль говорил). Попадал ли он туда, куда так стремился, или нежданные «соседи» наказывали его за любопытство, звезды ведают. Однажды месье Галлот, наш булочник, попробовал то ли сделать подкоп, то ли прорубить в Барьере дыру, и умер. Необычное «электричество» убило его, стоило месье Галлоту коснуться Барьера.
Бывало, люди пропадали и просто так. В школе мальчишки рассказывали о двадцати или тридцати исчезнувших. Слухи, разумеется, но в них верилось. Что делают По-ту-сторонние с жителями города? Если кто и знал, то нам не говорил.
А три дня назад пропала Люси.
И завтра я пойду к Барьеру. И скажу все, что о них думаю!
Завтра. А сегодня пора спать, пора спать, пора…
Проснулся я от того, что Шарль изо всех сил тряс меня за плечо.
– Что, уже утро? – Я резко вскочил на постели.
– Тихо, не ори, родители услышат. Рассвет сейчас, – проговорил Шарль. – Надо собраться и быстренько улизнуть. Если не передумал, конечно.