— Заткнись. Мы всего лишь охраняем собственность. За нами идет наше начальство, и, когда мы здесь устроимся на ночлег, будем решать, что с вами делать.
— Да, но разве нельзя организовать поход в туалет? Я столько выпил, что до ночи просто не дотерплю.
Солдат проглотил водку, глядя на инспектора.
— Ты нарываешься. Смотри, простой смертью от пули уже можешь не отделаться. Фаби! — крикнул он в сторону спальни.
— Да, Гаврила! — Голова солдата показалась из двери.
— Выведи русского в туалет и глаз с него не своди.
— Спасибо, — раздался сдержанный голос Абакумова от двери.
— А англичане? — спросил Фаби, в неуверенности замерев у двери.
— Оставь их, там окна нет. Я присмотрю за дверью.
— Оставить их двоих? С водкой? Мы что, обязаны их поить, что ли? А вдруг они сговорятся на этом своем языке?
— Это их последняя выпивка, Фаби. Типа анестезии.
25
Блэр чувствовал под собой холодный пол. Он придвинул оба стакана с водкой к стене и поежился.
Зайка нащупал рукой ногу Блэра:
— Это ты?
— Нет, блядь, Жанна д’Арк.
— Успокойся.
— Зайка, заткнись, ладно?
Зайка болезненно моргнул. В голове проносились сцены из прошлого, когда они с Блэром жили в «Альбионе». Они только-только научились ходить. Зайка играл с кусочком мармелада, когда нянечка вдруг убежала, потому что кого-то тошнило. Как только она выпустила их из поля зрения, близнецы отправились по коридору в игровую комнату. Им нельзя было в игровую комнату, поэтому они туда пошли.
Она была огромной. Чирикали птицы, высокие окна заливали комнату ярким светом. Маленькие Хизы подошли к зеркалу, висевшему в дальнем углу комнаты. Они подошли к нему и встали, прижавшись потеснее, глядя друг на друга в профиль в окружении полос и пятен солнечного света. Они смотрели на себя, а тем временем другие дети, постарше, радостно вопили вокруг, заполняя пространство гудящим эхом. Дети с хохотом проносились мимо близнецов, прижимались друг к другу, подражая им. Блэр и Гордон сияли, видя, что остальные — такие же, как они. Но вдруг все рассыпались в разные стороны, словно горох. Они отпрыгнули друг от друга, поднимая с пола вихри пыли, и разлетелись кто куда, словно бабочки по огромной вселенной.
А Хизы так и остались прижатыми друг к другу.
Через минуту они заплакали.
Прибежала нянечка, но близнецы уже все поняли.
Обрывки подслушанных разговоров вертелись в Зайкиной голове. Слова из детства летели в сознание, словно комья земли в открытую могилу.
«Это очень редкий случай, чтобы однояйцовые выжили при рождении, — сказал одетый в твидовый костюм мужчина, который однажды пригласил в свой кабинет двух одетых в белое людей. — Кто-нибудь знает, как они называются?»
«Омфалоангиопагусы?» — спросила женщина.
«Технически да. Омфалоангиопагусы с грудными осложнениями. И заметьте, что главный близнец не сильнее физически — видите вот этого паренька?»
Зайка раздулся, когда рука выделила его.
«Если бы разделительный процесс яйца начался хоть днем раньше, этот парень, может, и не стал бы паразитом. А если бы на день позже, он мог бы стать обыкновенным наростом на теле здорового близнеца. Его можно было бы удалить. Кто-нибудь может догадаться, почему паразит доминирует в этом случае?»
«Это инстинкт, что выживает сильнейший?» — спросил серьезный молодой человек.
«Именно, — сказал твидовый костюм, — и здесь два пути: да, опора организма на более здоровый отросток приводит к большему запасу энергии. Но также дело связано со средствами, которыми достигается контроль. Будучи слабее, он эмоционально и психологически поработил своего близнеца».
«Значит, — запинаясь, сказал молодой человек, — это означает, что более здоровый близнец стал… своего рода источником питания для паразита?»
«В общем да, хотя мне кажется, что вся широта динамики паразита-хозяина проявится только тогда, когда их разделят. И разумеется, это спорно, потому что паразит не выживет».
Зайка вздохнул и вернулся мыслями к своему заключению в горах. Похлопав по карманам в поисках сигарет, он нашел старую пачку, смятую и влажную. Он провел несколько минут, распрямляя сигарету, вытащил коробок спичек и закурил.
— Оставайся по эту сторону ворот, — прошептал он.
— Отъебись, Зайка.
— Если психовать, станет только хуже. Почему бы тебе не выглянуть и не поговорить с ними? Нет, ты послушай, ну не можем же мы все вот так оставить. Большой парень говорит по-английски. Выгляни и расскажи ему про постмодернизм, заставь его почувствовать себя членом команды. У тебя получится.