— Думаешь?
— А то. Это будут твои первые заморские деловые переговоры.
Блэр откинулся назад, проведя языком по зубам. Он нахмурился, мысли у него неслись, словно облака по небу, медленно утекая в никуда.
Вдруг его озарило:
— Подожди! Пакетики! Заяц. Давай дадим им коктейль!
Зайка не спеша сделал затяжку. Он набрал полные легкие дыма и тихо сидел, пока дым не пошел через ноздри.
— Ты их в жизни не заставишь это выпить.
— Почему это?
— Если они увидят вспышку, то поймут, что ты что-то нахимичил. Если они не увидят вспышки, то удивятся, с чего это ты обратно выпивку отдал.
— Но если я высыплю эту дрянь у них на глазах, спокойно так, и выпью одну порцию, они подумают, что это просто ароматизатор. Зайка! Давай попробуем!
— Думай лучше, как договориться с этими уродами, вот что я тебе скажу.
— Заяц, Заяц, Заяц, просто аромат черешни! — Глаза Блэра уставились в потолок. — Мы можем все изменить, посмотри, до чего мы докатились. Мы снова будем дома, Заяц, и это дикое путешествие даст нам столько опыта. Милли поедет с нами — вот это поворот, все просто охуеют. Хотя это ведь мы, да? Мы крутые парни, мы начнем оттягиваться прямо в самолете, мы обо все оттянемся, что на глаза попадется. Нас посадят в самый навороченный тяжеленный самолет, с приветственными объявлениями на английском, радостными и ласковыми, как солнышко. Чашка чая, спасибо большое, джин, еще джин, пожалуйста, голоса вокруг, может, северные девки, прекрасные, как цветы, свежие, как молодой вереск, у них еще волосы будут пахнуть посадочной полосой в Хитроу. Вот о чем нужно думать, только представь, Заяц, представь себе такое во всей красе. Мы будем наслаждаться копченым лососем на борту «Британских авиалиний»…
— Из Ставерпеня «Британские авиалинии» не летают, только дебильные русские самолеты, словно только что из «Тандерберда».
— Да, но на нем только до Еревана долететь, Заяц. А потом, кстати, вступаешь ты, мы поднимемся на борт «Британских авиалиний» и вдруг обернемся и посмотрим друг на друга. И начнем ржать как кони. Снег останется далеко-далеко, война, бедность, борьба испарятся навсегда из нашей жизни, и мы полетим к солнцу, смеясь, словно школьники. — Блэр толкнул брата локтем. — Я тебя спрашиваю: кто мы, а, блядь? Что мы за парни?
Глаза Зайки превратились в узкие щелочки. Он посмотрел на Блэра:
— Нет, ты послушай: думай, как отсюда съебать.
Дверь спальни распахнулась. Гаврила от неожиданности выплюнул непрожеванный кусок мяса и вскинул ствол на Блэра.
Англичанин дернулся и показал стаканы с водкой:
— Я решил, что лучше спросить…
— Что? На место!
— Ну, я просто…
— На место! — Гаврила загнал остаток мяса за одну щеку и поднял ствол к плечу.
— Да, но…
— Эй, Блэр, мать твою, — послышался голос Зайки. — Не искушай судьбу, нет, ты послушай.
— Хорошо, хорошо. — Блэр бросил взгляд на собравшуюся в углу семью, инспектора и Любовь, затем снова повернулся к двери. — Я просто подумал, видя, что он так к «Манчестер Юнайтед»…
— Ха! Что? — Гаврила снова начал жевать. — Что насчет «Манчестер Юнайтед»?
Блэр остановился на пороге.
— Ну, просто у нас есть кое-что…
— «Манчестер Юнайтед»?
— Ну, это ароматизатор, он как фейерверк…
— Иди сюда. — Гаврила махнул рукой, немного опуская дуло автомата. — Фаби!
Подошел Фаби, направив ствол на англичанина. Блэр посмотрел на оба ствола, на солдат и поставил стаканы на стол.
— Забавный ты парень, — сказал Гаврила. — Ну и хуйню ты несешь!
— Посмотрите, очень красиво. — Блэр разорвал пакетик зубами и высыпал содержимое в один стакан.
Жидкость потемнела, потом расцвела красным и синим цветом, словно венозная и артериальная кровь.
У Гаврилы сузились глаза.
— Слишком много цветов для «Манчестер Юнайтед». У них только красный.
— Ну, все равно, это ж из Англии. — Блэр сделал глоток. — Черешня, очень вкусно. По-своему напиток почти родной вам, потому что моя компания, «Глобал Либерти», производит не только его, но еще и пули для вас, в этом, Кунинске.
— Кужниске.
— Да, Кужинке. В общем, попробуйте! Неужели не хочется?
Блэр обвел глазами комнату. Поймав через задымленную комнату кривую усмешку Людмилы, он дернулся.
— Выпей. — Гаврила толкнул Блэра прикладом, откидываясь и глядя, как тот делает глоток.
Его глаза изучали лицо Блэра, ожидая результата. Ничего не произошло, Блэр только кивнул и причмокнул губами. Солдаты обменялись парой гортанных фраз. Фаби опустил приклад, потянулся к стакану Блэра и поднял его к носу, уставившись на жидкость. Еще обмен репликами, кивок от главного, и наконец Фаби отхлебнул напиток.