Факт, что близнецы оказались в этом промерзлом, напоминающем бункер месте, ударил резким контрастом по воспоминаниям об их путешествии через рай. Красные, белые, синие формы. Акценты Восточной Англии, Северной, Западной. Чай. Свежее масло. Песочное печенье.
Блэр шарил в сумке в поисках пакетиков с коктейлем. Казалось, нигде поблизости воды купить было нельзя, поэтому он засыпал порошок прямо в горло. Кристаллы взорвались на языке, он закашлялся.
— Ну, — выдохнул он, оглядываясь.
— Чо ну? — спросил Зайка. — И сколько теперь ждать самолета обратно? Я умираю, как курить хочу, надеюсь, здесь хоть какого-нибудь дешевого курева купить можно. — Он обвел глазами грустную картину. — Думаешь, у них в магазине нормальные деньги принимают? Нужно ведь хоть что-нибудь здесь купить, чтобы доказать, что мы это сделали.
— Хм, — сказал Блэр, осторожно проводя по члену. — Думаю, времени у нас для этого вагон, Заяц.
— Не может же быть, чтобы мы сюда одни прилетели, да? — спросил Зайка, глядя, как два последних пассажира пропали в тумане. — Ведь все на борту не могли остаться, а? Блэр?
Ими заинтересовался один солдат. Видя, что они избегают его взгляда, он подошел поближе и махнул автоматом в сторону кассы. Они подошли туда. Оказалось, что это касса для иммигрантов. Блэр попытался объяснить мужчине, что они транзитом.
— Транзит! — орал он женщине на кассе. — Мы едем дальше.
— Обратно в Англию, — добавил Зайка у него из-за плеча.
Блэр махнул рукой:
— Тише, Заяц. Я с ними разберусь.
— Просто скажи ей, что мы щас улетим и визы нам не надо.
— Да, но дело в том… В общем, обратно мы не летим, Заяц.
— Чего?
— Мы едем дальше.
Зайка повернулся и уставился на брата, опустив плечи. Сумка снова упала у него с плеча.
— Говори только за себя, друг. Я еду домой.
Когда он это сказал, через двери терминала донесся вой турбин. Блэр судорожно улыбнулся, расширив глаза, как ему казалось, обнадеживающим образом. На самом деле выглядело это так, как будто вдруг развеселился затянутый в кожу череп.
— Ну, дело в том, билет у нас дальше, на Кавказ, на российскую территорию. Там цивилизация куда круче, Заяц. Нет, ты послушай, ты же не думаешь, что я тебя кину в такой дыре, в самом дальнем углу от цивилизации? Где до хуя солдат. Да я бы лучше тебя дома оставил, а не с солдатами вооруженными. Мы едем в правильное место, там нас встретят с самолета и окажут всевозможные почести. Всего несколько часов осталось, и ты привыкнешь, по магазинам пробежишься. Вот, покури пока сигаретку, щас мы тут в магазинчике водички купим. Классный оттяг получится, все как надо.
— Я, блядь, поехал домой.
— Ну, Заяц, самолет уже в Ташкент улетел.
Зайка поднял очки и уставился на Блэра тяжелым взглядом. Он постоял, казалось, даже не дыша. Затем выдохнул:
— Ты еще скажи, что ты от этого охуенный кайф ловишь.
19
— Ну и где эта ваша дочь? — спросил Абакумов, ходя по кругу в большой комнате лачуги. — После всех причитаний, оказывается, что у вас достаточно богатая семья, если вы дочь в состоянии на каникулы отправить.
— Да не знаем мы, где она, — ответила Ирина, зыркнув на Ольгу, которая сидела, поскрипывая, в темноте у окна. — В ее жизни сейчас черная полоса, потому что ее нареченный был убит на разъезде, я же вам сказала. Ее это известие сразило словно пулей, и у вас нет ни стыда ни совести, если вы смеете утверждать, что она на каникулах, — эта новость ее просто убила.
Максим был снаружи, забрасывая тело Григория снегом. Старухи молились, чтобы он вдруг не ввалился в лачугу с ружьем в руке.
Любовь выпятила подбородок со словами:
— Это ужасно, я про известие о смерти молодого Букинова. Но что более важно, мне нужно спросить, где мои Григорий и Карел и где этот ваш чертов мальчишка с трактором?
Вслед за этим вопросом наступила тишина, прерываемая тихим потрескиванием и шипением печки, а также редкими искрами.
— Ну, — поерзала Ольга на своем стуле, — если нам сказать больше нечего, я лучше свои старые кости потащу в постель.
— Ну уж нет, — встал у нее на дороге Абакумов. — Потому что, хотя вы и приложили усилия, наполнив лачугу дымом, вам так и не удалось заглушить вонь гниющей плоти. А это заставляет меня предположить, что тело старика по-прежнему находится в вашей комнате — а это факт, указывающий еще на одно преступление. — Он повернулся, охватывая взглядом Ирину и Ольгу, и медленно упер руки в бока. — Я пытался быть с вами честным. Я дал вам массу возможностей правильно повести себя в создавшейся ситуации. Но вы доказали свою истинно варварскую сущность, и ни намека на человеческое понимание. И на этом основании, без дальнейших разбирательств, я полагаю, что вы обе абсолютно не подходите для опекунства над таким маленьким ребенком. И я полагаю, что ваши личности и занятия не слишком подходят для вашего пребывания около границы и для владения здесь землей. — Он помолчал, чтобы новости как следует улеглись у них в головах. — Поэтому, не без сожаления, вынужден заставить вас выехать отсюда на временное место жительства. Младший ребенок отправится в более подходящий дом. — Инспектор повернулся к Любови. — Ну так что, хоть один из ваших сыновей появится наконец или нет? Мне понадобится помощь в переселении такого рода жильцов.