Такое ободрение подстегнуло Людмилу.
— Может быть, нужно было предложить ему мой шарф и трусы вместо одежды священника, ведь…
— Достаточно! — рявкнул Абакумов. — Я вижу, что ты — такой же тяжелый случай, как и вся твоя семья, чье невежество уже достало меня дальше некуда.
— Не могу посочувствовать, если вы разбудили моих старух посреди ночи. — Людмила стояла над англичанами, излучая энергию такой волной, что глаза у нее горели, как у кошки. — Наверное, у вас просто непомерные запросы. Неудивительно, что наши гости прячут свои лица на полу, видя такую дикость. Инспектор, который шарит в доме, полном беззащитных женщин!
— Молчать! — Лицо Абакумова раскраснелось. — Я занимаюсь выселением твоих так называемых старух и маленькой девочки за преступления против природы и одновременно против государства. Если только ты не хочешь назвать причину, по которой я не должен этого делать, то отойди в сторону и примирись с мыслью, что ты отправишься с ними.
Людмила подумала минутку, прищурив глаза.
— Тогда продолжай, пока эти мужчины не смотрят на тебя. Давай быстрее. Потому что, если они увидят, что здесь творится, они тут же приведут других людей, и в этом случае последствия будут просто охуенными.
— И с какой это стати, а? У меня такое ощущение, что ты мне лапшу на уши вешаешь.
— Ха! Да тебя даже такое украшение не спасет.
С этими словами Людмила занялась сумкой у Зайки под головой, пока Ольга радостно покачивалась и шипела на своем стуле. Когда Зайка пошевелился, Людмила присела на колени рядом с ним. Она полезла во внутренний карман его пальто и через минуту вытащила его британский паспорт.
У Абакумова загорелись глаза. Он посмотрел вниз и задумчиво пожевал губу.
— Да, — сказал он, глядя по очереди на женщин. — Так-так-так. В уравнении прибавилось еще два неизвестных. Господи, ну за что мне столько работы? Отойдите в сторону, пока я займусь личностями этих мужчин.
Инспектор со вздохом начал шарить по карманам англичан. Вытащил бумажник Блэра и достал кредитную карточку.
— Понятно, — сказал он. — Субагент Каганович, мы должны поехать обратно на склад и позвонить в соответствующее учреждение.
Абакумов взял кредитку за уголок, как вещественное доказательство, и пошел к двери. Любовь присоединилась к нему. Они одновременно повернулись лицом к двери.
— Никому не покидать помещения. Я позвоню людям из районного отделения, чтобы вывезли вас отсюда. И также я хочу сказать со всей честностью, что если после моих проверок и последующего возвращения сюда утром станет ясно, что эти иностранцы пришли к вам с целью оказать необходимую финансовую помощь… А это до определенной степени прояснится после моего телефонного звонка… В таком случае, может быть — но только может быть, — ваша ситуация немного улучшится. — Его глаза пронзили полутемную комнату, оглядывая по очереди собравшихся. — Молитесь, чтобы так оно и вышло.
— И, — добавила Любовь, когда Абакумов открыл дверь, — помните, что снаружи остался Григорий, да и Карел тоже неподалеку. Скажите им, чтобы ждали нас, мы ненадолго.
С этими словами она вышла и захлопнула за собой дверь.
Ольга, Ирина и Людмила неподвижно стояли в дымной комнате, пока вдалеке не затих шум шагов. Затем Ирина посмотрела на англичан, которые уже начали шевелиться, и перевела влажные глаза на Людмилу.
— Дни и ночи мы терпели в доме этих пиявок, — сказала она. — И через десять минут после твоего возвращения их словно поганой метлой вымело. Твой дом приветствует тебя, Люська.
Людмила выдержала вторую атаку из объятий и воздеваний рук к небесам. За взрывами воплей и причитаний женщины не слышали, как открылась дверь. И только когда она с грохотом захлопнулась, все застыли. Повернувшись, они увидели на пороге изможденного Максима с ружьем в руке.
Он не взглянул на них, дрожа, приблизился к печке, оттолкнув ноги англичан по пути.
— Ха! Вы думали, я сто лет буду в горах ждать, пока вы избавитесь от этих вражьих морд? Удивительно, что вы не повыходили за них замуж и не пригласили жить здесь, если хотели, чтобы я подох от холода!
— Заткни пасть! — прошипела Ольга. — Твоя сестра заставила их умчаться наперегонки. Тебе вообще повезло, что тебя пустили.
Макс прижался к печке, раздраженно глядя на два тела рядом с собой.
— А с хрена ли у нас теперь дома музыканты завелись? Мы что, собираем оркестр, чтобы отметить наши неприятности?
— Послушай, — сказала Ирина. — Времени у нас немного, так что не трынди ты, как всегда. Мы должны вынести тело Алекса и спрятать его, а лучше — вообще похоронить, как положено. У нас есть оправдание, потому что инспектор думает, что наши гости — священники.