— На парашюте Люська приземлилась! Ха-ха-ха!
И Люська, опомнившись от испуга, заливисто засмеялась. Потом, уже осмелев, она из озорства так же прыгнула еще несколько раз.
В черёмуховой роще стоял полумрак. Солнце почти не пробивалось через густую крону деревьев, и сборщицы ягод не заметили, как приблизилась гроза. Гром прогремел неожиданно. Они все собрались под густым деревом, чтобы укрыться от дождя.
— Скоро пройдет. Вон, как льет, — сказала Нинка. — Да и ягоды уже некуда брать, набирки полные. Переждем и домой пойдем.
Девчонки болтали, не обращая внимания на раскаты грома:
— Грунька, а когда твоя мама из черемухи лепешек наделает, дашь? Они у ней самые вкусные в деревне.
Люська проглотила слюну. Черемуховые лепешки — такое объедение! Их делали из толченой черемухи, затем сушили в печке, заготавливали на всю зиму. Это было лакомство. Маленькими кусочками клали в рот, как конфетку. Девчонки заговорили о еде — все уже давно проголодались.
А Грунька стояла, слушала, кивала головой.
— Я знаю, почему лепешки вкуснее. Мама по-старинному делает, на рыбьем жире, который в жирварке топится. А ваши матери на постном масле, вот, — подытожила Грунька, как взрослая.
Дождь кончился, девчонки мокрые, но довольные, пошли домой. Было уже часов шесть вечера — никто и не заметил, как время пролетело. Миновали баню, возле которой толпился народ. Вдруг Люська увидела идущего навстречу отца. Дернула за руку сестру. Они остановились, а подружки с пониманием побежали дальше. Вид у отца был грозный. Кожаная фуражка, которую он всегда носил, была надвинута на самые глаза.
— Где были? Мы везде обыскались. Гроза такая страшная была.
— По черёмуху ходили, — тихо сказала Галина.
— Идите домой. Приду из бани, ремня получите, — коротко сказал отец и пошел.
Под мышкой у него был березовый веник и авоська с бельем. Девчонки приуныли и побрели к дому.
— Бить будет, — сказала Галина.
— Будет, да еще как, — подтвердила Люська.
Помолчав, сказала:
— Я придумала. Давай подушки привяжем, платьем сверху прикроем. Папа ничего не заметит, а когда начнет «ремня давать», нам не будет больно.
Придя домой, поставили туески с черёмухой на лавку в кухне, быстро поели молока с хлебом, густо намазанным сметаной. Ужина дожидаться не стали, пошли в свою комнату. Переоделись в сухую одежду и приступили к осуществлению задуманного.
— Галь, а Галь, так мне подушка во всю спину и до пяток достает.
— Ничего, зато будет не больно, — ответила сестра, привязывая веревкой на Люськиной спине подушку. Затем помогла ей залезть на кровать. Накрывая одеялом, сказала:
— Притворись, что спишь. Папа придет, а мы спим. Вот он нас ругать и не будет.
Согревшись под одеялом, девчонки заснули настоящим сном.
Вскоре пришел отец. Удивился необычной тишине в доме и забеспокоился:
«Шибко тихо что-то, и девчонок нигде нет. Спрятались или убежали… Ведь и постращал-то только для порядка, чтоб слушались, а то тайга рядом, далеко уйдут, заблудятся — маленькие еще», — думал Алексей, направляясь к детской комнате. Приоткрыл дверь. И перед ним предстала картина — на кроватях возвышались две «горы». Он неслышно подошел к кровати младшей, приподнял одеяло и увидел…
Из-под большой подушки, привязанной к спине, торчала макушка и раскинутые ручки и ножки. Ни дать, ни взять — черепашка. Он видел их во время войны в зоопарке в Австрии, когда освобождал Вену. Смех начал душить его. Откинув одеяло старшей, увидел то же самое. Дивясь хитрости озорниц, развязал и вытащил подушки. Дети спали так крепко, что даже не почувствовали.
— Притомились, родные, — прошептал отец. Вышел, тихонько, прикрыв за собой дверь. А утром сестер разбудил ароматный запах пирожков с черёмухой.
Дядя Вася
Наступил тот унылый период, когда до зимы недалеко, а осень еще не закончилась. Снег, выпавший на незамерзшую землю, таял, превращая дорогу в няшу. Наступила распутица. Ни лодкой, ни лошадью нельзя проехать. Таежная деревня на этот период была оторвана и от соседних селениий, и от районного центра. Единственная связь — это рация на почте да радио. Почти все мужское население люськиной деревеньки находилось в тайге на охоте, или, как говорили здесь, на осеневке.
Люська с подружками гуляла по улице. Ноги от долгой беготни по снегу промокли, и девчонки немножко замерзли, но расставаться не хотелось. Старшие сестры, Галка с Нинкой, учились в школе, а сидеть каждому в своем доме было скучно.