К завтраку Люся вышла уже в таком воинственном настроении, что у Ветрова, смиренно ждавшего за столом, глаза на лоб полезли.
— Это еще что за готика? — спросил он.
Ну, может, черная помада и жирная подводка для глаз — все-таки перебор. Зато никто не упрекнет Люсю в кисейности.
— Тебе-то какое дело? — буркнула она, опускаясь на свое место.
Тыквенное суфле.
Нина Петровна не уставала бороться за правильное питание.
Порой она напоминала Дон Кихота с пресловутыми ветряными мельницами.
— Это профессиональный интерес, — вежливо объяснил Ветров, — мне всегда интересны новинки в области отпугивания и запугивания людей.
— Нина Петровна, — завопила Люся, — ваш внук меня обижает!
— Будешь плохо себя вести, — тут же сказала ему старушка, — останешься без завтрака.
— Да-а, — иронично протянул Ветров, скептически рассматривая суфле, — это была бы трагедия.
Глава 07
В паркинг они спускались вместе, и Люся запоздало поняла, что лучше бы ей было выбрать лестницу. В тесной кабинке лифта Ветрова стало вдруг слишком много, и она невольно отодвинулась в дальний от него угол, стараясь дышать равномерно.
Сейчас он не давил на нее намеренно, но то ли воспоминание о перехваченном спазмом горле и вынужденной, пугающей неподвижности играло с ее психикой дурную шутку, то ли Люсе просто было не по себе рядом с мареном, даже если он и гасил свои видовые способности.
— Плохо? — спросил Ветров, тоже отодвигаясь в противоположный угол.
— Терпимо, — ответила она коротко, — неприятно просто.
Он смотрел на нее с холодным любопытством, без всякого сочувствия, но и без злорадства тоже, и мрачная усмешка относилась вовсе не к Люсиному самочувствию, а к ситуации в целом.
Тихо звякнул лифт, мягко раскрывая двери, и Люся с облегчением шагнула в просторный паркинг, опираясь на трость сильнее обычного.
Ветров позволил ей отдалиться на несколько шагов, прежде чем пойти следом.
— Этим утром, — донесся до Люси тихий и задумчивый голос, — я не слышал, как бабушка вошла в твою квартиру, хотя обычно всегда просыпаюсь от ее шагов.
— И? — с недоумением повела она плечами, дошла до своей машины и обернулась. — Что здесь такого?
— Домовики всегда привязываются к месту, и моя бабушка считает домом твою квартиру, а не свою. Ее способности работают у тебя, а не у себя.
— Домовики привязываются еще и к людям, — сердито напомнила Люся, — у них высокая потребность о ком-то заботиться, без этого они чахнут и болеют. Как вы могли бросить Нину Петровну совсем одну?
— А кто приложил все усилия, чтобы меня посадили, а отца сняли с должности?
Люся стиснула голову пуделя на набалдашнике, ощутив вдруг бешеное желание обрушить трость на этого мерзавца.
— Не я, — отчеканила она, — вливала в тебя водку и сажала за руль! Не я давала взятки направо-налево! Нечего на зеркало пенять!
— Кривовато зеркальце-то, — усмехнулся Ветров.
Люся шагнула вперед, нарушая все границы, которые твердо собиралась сохранять между ними, приблизилась так плотно, что могла бы и трость поставить ему на ногу, ощутила мятное дыхание на своем лице, едва ли не уперлась носом в его нос, уставилась в масляное марево узких глаз, чей цвет уплывал и все время менялся, оставаясь неуловимым.
— Вы с отцом, — повторила она, — бросили одинокую больную старушку в плену ее фобий и страхов, и я искренне надеюсь, что Нина Петровна никогда тебя, поганца, не примет и не простит.
Она ожидала в ответ удара — темной колдовской силой, которая вихрилась в глубине тумана, заменявшего Ветрову радужку, но тот только сделал несколько шагов назад и процедил раздраженно:
— Вот идиотка… куда ты лезешь? Садись в машину, проеду с тобой до твоего офиса.
И Люся поняла, что задыхается, как будто воздух вокруг разредился.
— Пришли мне для охраны, — рвано велела она, — молодого смазливого ярилку. Пусть хоть он взгляд порадует, раз уж быть рядом с тобой — пытка какая-то.
— Мои сотрудники не мальчики для развлечений, — ровно ответил Ветров.
— Это уж мне решать, — фыркнула Люся, рывком открывая дверь автомобиля, — твое дело — выслужиться до новых погонов.
Ветров развернулся и направился к своей машине, а она изо всех сил вцепилась в руль.
Подташнивало и потряхивало.
Паркуясь на небольшом пятачке возле офиса, Люся увидела автомобиль Баринова. Любовничек приехал скандалить? Угрожать? Уговаривать? Подкупать?