Быстренько сделав свои собачьи дела, Фуфа развернулась и, с опаской поглядывая по сторонам, недвусмысленно потянула к подъезду. Но у тети Симы было собственное представление о том, какой должна быть собачья прогулка. Повинуясь мановенью ее руки, мы покорно потрусили к футбольной площадке.
— А теперь мы с вами поиграем в догонялки, — объявила тетя Сима и радостно захлопала в ладоши.
Фуфа вяло махнула хвостом и с тоской посмотрела на меня. Играть в догонялки ей явно не хотелось.
— Ну что же вы? Скорей! Бегите сюда! — кричала тетя Сима, призывно размахивая палочкой уже на другом конце площадки.
Фуфа повела носом, мотнула головой и принялась усердно вылизывать переднюю лапу. Что мне оставалось делать? Не бросать же тетю Симу на произвол судьбы. Она ведь не виновата, что ее Фуфа не умеет ни дружить, ни играть, ни радоваться. Вдоволь набегавшись и напрыгавшись со мной, тетя Сима выдала нам с Фуфой по сухарику и наконец повела домой.
Я бежала по дорожке, неся в зубах ивовый прутик — свой честно завоеванный трофей. Над моей головой кружились легкие шерстяные снежинки, а дома ждала вкусная гречневая каша. Жизнь казалась почти сказкой… И тут я вдруг почувствовала сильный толчок. Фуфины зубы лязгнули у самой моей морды. Вцепившись в прутик с другого конца, Фуфа отчаянно замотала головой, пытаясь отнять мою добычу.
— Ну фто, фмакодяфка, мало дошталош? Могу довавить! — прорычала Фуфа, не разжимая зубов.
Сон начинал сбываться. «Ну уж нет. Плясать под дудку Фуфы? Не дождетесь!» — решила я и со всех лап рванула наискосок через двор. Выскочив из подворотни на улицу, я оглянулась. Ни Фуфы, ни тети Симы не было видно. «Урра!!! Свобода!» — радостно запрыгала я, едва не взлетая от восторга.
Вот здоррово! Я могу теперь делать все что захочу! Могу хоть целый день с мальчишками играть в футбол, или бегать с дворовыми собаками, или просто шляться по улицам, кататься с горок и отковыривать прилепленную к скамейкам жевачку. И все селедочные головы из всех окрестных помоек теперь мои! И косточки сахарные, и шкурки от сарделек! И больше не нужно мыть лапы после прогулки, а после еды вытирать морду. Кррасота! Ррраздолье! Скачи куда хочешь! Мы будем путешествовать с Челочкой из города в город, из страны в страну, будем выступать с разными цирковыми номерами, показывать фокусы и веселить ребятишек. Мы объедем весь мир и однажды доберемся до Африки… Стоп! Только как же Челочка узнает, где меня искать? Из-за этой Фуфы я чуть не забыла о главном. Надо оставить записку. Пожалуй, так: «Челочка! Жду тебя на старой квартире. Приходи с блинчиками. Твоя Люся». Аккуратно выведя на снегу последнее слово, я на всякий случай приписала сверху: «Просьба не переписывать!». Ну, кажется, все, мосты сожжены, послание надежно впечатано в снег, можно двигаться в путь.
Первый же подкативший к остановке трамвай широко распахнул передо мной двери. Я приветливо вильнула ему в ответ. Может, он отвезет меня на старую квартиру? Там тоже была остановка, а еще магазин и пруд. И главное, там никогда не было Фуфы… «Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка…» Названия я не расслышала. Но разве не все равно, в какую сторону ехать? Ведь в созвездии Гончих Псов все звезды счастливые, и каждый трамвай в конце концов обязательно привезет вас к дому…
Вагон громыхал по рельсам, точно пустая консервная банка. За окном мелькали тени деревьев, цепочки фонарей, разноцветные квадратики окон. Город потихоньку просыпался, встряхивался ото сна, жмурился, ежился и отчаянно зевал. Зевали куда-то спозаранку спешащие прохожие, зевала бабушка с набитой сумкой, и бородатый дед, и девочка в клетчатом пальто, даже воробей на ветке, и тот зевал. Зевала и толстая тетка-кондукторша, время от времени бросавшая на меня сердитые взгляды. Интересно, хватились меня уже или нет? И проснулась ли Челочка? И с чем сегодня будут давать кашу: со вчерашними котлетами или с куриной подливкой? С котлетами, конечно, вкуснее. Только их, наверное, вчера слопала Фуфа. Ой, до чего же есть хочется…
Облизнувшись и сглотнув слюну, я вопросительно посмотрела на кондукторшу. Может, чем-нибудь угостит? Нет, непохоже. На всякий случай придвигаюсь поближе и начинаю со значением вилять хвостом.
— Ты чей же такой будешь? Сбежал, небось? Или потерялся? Смотри-ка ты, в ошейнике, — участливо качает головой кондукторша.
И вовсе она не сердитая. Может быть, даже наоборот, очень добрая. И сумка у нее пахнет колбасой. Докторской. Нет, пожалуй, даже телячьей.