Амариллис с гигантскими цветами
Вот самые обычные, знакомые всем бузина, встречающаяся на пустырях, крушина и лещина, кустарники, дико произрастающие в лесах; здесь, в саду Бербанка, они изменены, улучшены и стали культурными деревьями и кустарниками, пригодными для живых изгородей или для украшения цветников. Тутовая ягода, лавр, рододендрон, сумах, дерн и многие другие древесные растения с трудом могут быть опознаны — так сильно они изменились: у всех этих растений красивая листва, новая форма кроны, а у многих, кроме того, замечательные цветы или съедобные плоды. По стенам построек и изгороди в саду Бербанка вздымались вьющиеся растения: разнообразные розы, кобея, бигнония, бриония и другие. Самый обыкновенный плетистый кустарник с душистыми цветами — ломонос — трудами Бербанка превращен в ряд исключительной красоты культурных форм вьющегося декоративного растения. Ломоносы Бербанка не уступают плющу в способности взбираться на деревья и стены и дают замечательные цветы. У выведенных Бербанком ломоносов цветы удивительно изящны и разнообразны. По сравнению с небольшими звездообразными цветами дикого ломоноса гибридные формы, полученные от десятка разновидностей, имеют разнообразный внешний вид и самую различную раскраску. У одних сортов лепестки цветов как бы покрыты инеем, у других — перистые или складчатые, похожие на перо страуса, у иных цветы крупные колокольчатые и т. д. Выведенные Бербанком сорта вьющихся декоративных растений так разнообразны и многочисленны, что не только могут удовлетворить любому запросу садовода, но и служат неисчерпаемым материалом для творчества новых форм.
В саду Бербанка на ряду с новыми ценными сортами овощей, удивлявших обилием урожая и формами растений, выведенных со специальной целью улучшения плодов, устойчивости стеблей, величины и формы листвы и т. п., на грядах и клумбах море цветов. Огромные луковичные растения с гигантскими цветами до 30 см в поперечнике — амариллисы, кринумы и гибриды между ними — удивительные произведения Бербанка, равных которым по красоте и аромату нет в дикой флоре всего мира. Коллекция лилий Бербанка — не только шедевр творчества замечательного художника, это — огромный вклад в мировую культурную флору, ее основной фонд лилий, культивируемых тысячелетия и лишь Бербанком воссозданных в разнообразнейших и дивных формах.
Но не только видные, ярко цветущие растения нашли себе место в садах Бербанка. Многие травы, дикие, не замечавшиеся человеком, использованы гениальным садоводом и приобрели под его руководством новые и неожиданные особенности. Так, не только трава пампасов получила яркую и привлекательную для человеческого глаза окраску, для культуры стали пригодными и такие дикие растения, как наш зверобой, выписанный Бербанком из России и превращенный в ряд культурных газонных форм, очень ценных из-за невзыскательности и быстрого отрастания.
«Карликовый каштан» Бербанка
Трудно перечислить даже самые важные и наиболее замечательные новые растения Бербанка, наполнявшие его сады в Санта-Розе и в Севастополе (в 11 километрах от Санта-Розы, при впадении речки Русской в Великий океан — участок площадью 8 га). Начиная с гигантских деревьев, разнообразных фруктов, древесных и кустарниковых форм, ягодных, полевых злаков, овощей и корнеплодов до газонных трав, бесчисленное множество растений обитало в садах Бербанка.
Белая ежевика
Феноменальная ягода «примус» — ежевика и малина одновременно, «солнечная ягода» — помесь двух несъедобных пасленовых, сливовый абрикос «плумкот» — совершенно новые растения Бероанка — сочетались со своими не менее удивительными соседями: вишней, у которой плоды свисали крупными гроздями, как виноград, белой ежевикой и др. Посетителей часто изумляло предложение Бербанка «нагнуться и сорвать созревшие плоды каштана». Люди, привыкшие видеть каштан крупным деревом, и не подозревали, что у Бербанка в Севастополе действительно произрастают деревья каштана, здоровые и хорошо плодоносящие, ростом взрослому человеку по колено. Вкусные плоды этого карликового каштана ничего не потеряли в величине и урожайности, а сбор их и уход за деревом крайне упростились. И так на каждом шагу посетителей садов Бербанка изумляли неистощимая выдумка, обширные знания, огромная власть над растениями этого маленького, живого и увлекающегося человека. И редко кому приходило в голову при виде обилия и богатства форм, Неистощимости фантазии в вопросах запахов, причудливости и изящества цветов, листвы, стеблей, плодов всевозможных растений, что их создание требовало не только исключительных способностей от их творца, не только энтузиазма и вдохновения, но и сверхчеловеческого многолетнего труда изо дня в день. Немногие из тысяч посетителей чудесного сада отдавали себе отчет в том, как тяжел и труден был для Бербанка не только его путь творчества, но и переход на него. Ведь перейти с доходного садового хозяйства на совершенно новую дорогу профессионального оригинатора — создателя новых растений, еще никем не испытанную и ничего материально не обещающую, можно было, только чувствуя непреодолимую потребности творчества и уверенность в своих силах. Бербанк не предавался иллюзиям; было бы совершенно неправильным считать, что он не отдавал себе отчета в необычайных трудностях, которые его ожидали на каждом шагу пути к признанию. Ему предстояло не только выводить новые сорта растений, он должен был еще и обеспечивать им выход на рынок, так как понятие «лучший сорт» не было и не могло быть общепризнанным: что оригинатор считает лучшим, еще не обязательно встречало сочувствующую оценку у промышленников. Кроме того, купить новое растение мог только садовод-профессионал, признавший безусловно выгодным для себя его приобретение за сравнительно высокую цену, так как оригинатор продать дешево новое растение не может из-за больших затрат по его выведению. Следовательно, только исключительным, бросающимся в глаза своей новизной, ценностью и оригинальностью новым сортам растений была обеспечена продажа. Это хорошо понимал Бербанк, и, тем не менее, он никогда не гнался за сенсацией, он не выводил сортов только ради их оригинальности и выгоды сбыта. Все растения сада Бербанка, все, что им описано в необыкновенном каталоге 1893 г., носило на себе печать не только замечательного уменья, но и глубокой мысли чрезвычайно требовательного к себе оригинатора, не знавшего иной цели, как создание более нужных человеку, лучших, урожайных фруктов, овощей и цветов.