Навстречу приветственно поднимается детектив-суперинтендант Роуз Теллер: рост метр шестьдесят пять, изящного сложения, с жестким выражением лица. Этой жесткостью Теллер обязана той поре, когда она, совсем еще молодой женщиной, вынуждена была уживаться с коллективом старших офицеров, ошибочно уповавших на ее легкомыслие. Сейчас на ней комбинезон криминалиста и бахилы.
— Утро доброе, шеф, — приветствует Лютер. — Что там у нас?
— Дело дрянь.
Лютер хлопает в ладоши, энергично их потирает.
— Не найдется ли у вас минутки для меня? Хотел попросить о небольшом одолжении.
Она бросает на него взгляд, да еще какой! Не зря ее за глаза величают Герцогиней…
— Ну и умеешь же ты выбирать моменты, скажу я тебе.
— Значит, попозже. — Он сразу же идет на попятную. — Как только у вас высвободится минутка. Больше это и не займет.
— Вот и хорошо.
Она щелкает пальцами, и на ее зов спешит сержант Изабель Хоуи — аккуратистка с коротким ежиком рыжевато-блондинистых волос. В своем белом криминалистическом комбинезоне она похожа на карнавального зайчика. Хоуи — коп во втором поколении, но говорить об этом она не любит: сплетничают, что это как-то связано с ее отцом.
Она кивком здоровается с Лютером и вручает ему бумажную папку коричневого цвета.
— Жертвы — Том и Сара Ламберт. Ему тридцать восемь, ей тридцать три. — Она показывает фотографии. Мистер Ламберт — симпатичный, поджарый брюнет. Миссис Ламберт — сногсшибательная блондинка спортивного вида с крапинками веснушек на носу.
— Мистер Ламберт — консультант молодежного центра. Работал с проблемными подростками.
— То есть с уймой людей с эмоциональными и умственными отклонениями, — конкретизирует Лютер. — А миссис Ламберт?
— Организатор мероприятий: свадьбы, банкеты, всякое такое.
— Это их первый брак?
— Да, и для него, и для нее. Никаких вспышек ревности, ни одного судебного дела не зафиксировано. Ничего такого.
— Место проникновения?
— Входная дверь.
— Как? Он что, просто так взял и вошел?
Хоуи кивает.
— Время зафиксировано? — спрашивает Лютер.
— Вызов на три девятки поступил примерно в четыре часа утра.
— Кто звонил?
— Мужчина. Выгуливал собаку, свое имя не сообщил. Заявил, что слышал крики.
— Мне нужна эта запись.
— Можно организовать.
— Что соседи? Они что-нибудь слышали?
— От них на этот счет вроде ни слова.
— Шум машины? Может, дверца хлопнула?
— Ничего.
Он поворачивается к открытой двери:
— Нужно узнать, у кого есть запасные ключи. Соседи, сиделюц мамы-папы, сватья-братья? Выгулыцик собаки, гувернантка, уборщица?
— Сейчас выясняем.
— Ладно.
Лютер внимательно рассматривает интерьер дома. Хоуи, проследив за направлением его взгляда, замечает встроенный в стену пластиковый пульт. По-прежнему подмигивает красный огонек — все равно что игрушечная собачка тявкает при отключенном звуке. Охранная сигнализация. Хоуи кивком подзывает Лютера и ведет его по импровизированной дорожке, предусмотрительно уложенной криминалистами вдоль стены дома.
Остановившись возле водосточной трубы, Лютер засовывает руки поглубже в карманы пальто: так меньше соблазна прикасаться к предметам. Он опускается на корточки, опираясь для устойчивости на пятки, и кивком указывает на перекушенный телефонный шнур. Затем вынимает руку из кармана и изображает движение ножниц. Надрез находится у самой земли, почти прикрытый у основания слива тощей городской травой.
— Значит, у него был ключ. Также он знал, что есть пульт сигнализации, и знал, как его обезвредить. — Лютер встает, вращая головой, чтобы ослабить давление воротника. — Надо выяснить, кто устанавливал сигнализацию. Начнем с подрядчика — парня, который непосредственно ее монтировал. Я с этим уже сталкивался. Если толку от него никакого не будет, беремся за саму фирму, в которой он подвизается. Нужно проверить всех: отдел счетов, службу ай-ти, начальника, его ассистента, торговый персонал, — в общем, всю их братию. Если и это ничего не даст, расширяем поле действия. Присматриваемся к их супругам. И надеемся, что все сложится удачно. Потому как иначе…
Он обрывает себя на полуслове и глядит на перекушенный в блеклой траве провод. Странные чувства испытывает он при этом.
Хоуи, слегка склонив голову набок, с несколько удивленным выражением смотрит на Лютера. У нее зеленоватые глаза, на щеках реденькая сыпь веснушек, что делает ее моложе. Лютер оглядывается на Теллер, которая тоже косится на него с некоторым любопытством.