— Может быть, ты и прав, — ответил Лютер, закрывая глаза.
Он ждал, медленно дыша. От давления пистолета у него заболело лицо, но он был рад этому ощущению, которое удерживало сознание в настоящем. Если ему суждено умереть, он умрет здесь, а не в бреду каких-то видений и галлюцинаций.
— Твое вранье нас едва не погубило!
Лютер хотел отринуть обвинение, но промолчал, чтобы не спровоцировать Мордерана. В конце концов, Лютеру казалось, что он еще не готов уйти. Он не умрет без встречи с человеком, которого предал. Он не умрет, не объяснив, почему отвернулся от него и насколько сожалеет об этом теперь.
Приоткрыв глаза, он покосился на Верховного Великого Магистра. Блеск в глазах этого человека говорил о страсти, подобную которой Лютер никогда не видел у космодесантника. Предполагалось, что Космический Десант должен быть подготовлен к психическим перегрузкам, набран из самых сильных духом, чтобы противостоять любым напастям.
Мордерана выдавало выражение лица: его страх таился внутри, не снаружи. Врагом Великого Верховного Магистра был он сам, в мыслях или наяву. Что же он натворил? В последний раз они говорили о лорде Сайфере. Мордеран говорил о союзе. Неужели он каким-то образом вступил в переговоры с врагом, которого преследовал? Торговался с ним?
Мордеран всмотрелся в Лютера, и их взгляды встретились. Десантник отступил назад и вытянул руку, дуло болт-пистолета затряслось в воздухе.
— Сегодня твоей лжи придет конец!
Лютер вздрогнул. Рявк болт-пистолета пронесся по комнате, через мгновение тело Мордерана тяжело ударилось об пол. Он ошеломленно уставился на труп. На месте, где несколько секунд назад была голова магистра, теперь темнело кровавое месиво.
Его взгляд скользнул к болт-пистолету, все еще зажатому в правой руке космодесантника. Дым от выстрела струился из ствола и отлетал к теням у двери камеры. Лютер наклонился, чтобы схватить оружие, его покрасневшие глаза сверкнули надеждой.
Но пальцы лишь скользнули по воздуху.
Следующие дни прошли в веренице отрывистых видений и застывших образов, которые разорвали последние связи с настоящим. Лютер плыл по их течению. Он снова погрузился в воспоминания и видения, не в силах разобраться в происходящем. Но он понимал, что мысли вновь перемешались.
Лютер кричал и плевался, осыпал бранью тюремщиков и выкрикивал все, какие знал, ругательства и проклятия Смотрящим-во-Тьме. Он угрожал и уговаривал, умолял и рыдал, требуя, чтобы Лев выслушал его, чтобы Лев освободил его от этого страдания.
В слишком краткие мгновения ясности он смотрел со стороны на свое жалкое существование и плакал.
— Наказание перед преступлением! — завопил он наконец, падая на колени перед мрачной фигурой, стоявшей перед ним.
Этот казался совсем молодым по сравнению с предшественниками. Вряд ли он достиг своего положения без труда и без опыта долгих лет службы, но в его внешности было что-то юношеское, непохожее на тех, кто приходил раньше. Возможно, именно эта особенность позволила Лютеру немного сосредоточиться.
— Ты страдаешь? — спросил космодесантник, опустившись на колено рядом с распростертым на полу Лютером. — Ты осознаешь, какую боль испытываешь?
— Осознаю, — прохрипел в ответ Лютер.
— Хорошо, — космодесантник встал. — Это лишь малая часть тех мучений, которые ты заслужил.
— Лев…
— Не смей произносить это имя своим поганым языком, или я его вырежу.
Сломленный, Лютер замолчал.
— Я Зафераил. Мне нужно знать о Праксасе.
— Что именно? Ничем не примечательный мир.
— Однажды ты посетил его.
— Чтобы вновь принять клятву верности от правящего совета. Праксас снабжал Зарамунд, и после того, как мы взяли эту планету-порт, хозяева Зарамунда были рады восстановить прежние отношения.
— Ты имеешь в виду битву, в ходе которой Падшие получили контроль над Зарамундом?
— Орден, — поправил его Лютер и заставил себя сесть, а затем посмотрел на космодесантника. — Ах, это не имеет отношения к Праксасу или Зарамунду. Речь идет о моих последователях.
Зафераил ответил лишь хмурым взглядом, этого хватило.
— Я в этой камере уже…
Лютер посмотрел на космодесантника, чтобы тот договорил за него.
— Пять с лишним тысячелетий, — ответил Зафераил.
— Пять?.. — Лютер едва не поперхнулся этим словом, встряхнув головой. Он на мгновение прикрыл глаза, сильно потерев ладонями лицо, чтобы почувствовать хоть что-то. — Пять тысяч лет прошло с тех пор, как я в последний раз разговаривал с кем-либо за пределами этих стен. Ты должен знать об Ордене больше, чем я могу рассказать.