И тогда я громко рассмеялся от облегчения и радости. Я сделал это. Я контролировал силу, равную силе Льва и Императора. Даже большую, если утверждения нефилла были правдой.
Мои мысли вернулись к воспоминаниям о рыцарях Люпуса. О том, как они пытались высвободить тот же потенциал, но им не хватило мудрости. Они сковали Великих Зверей своей волей и позволили духам Калибана рисовать их царство в своих снах, но им так и не удалось пересечь завесу. Если бы они смогли, то они бы стали главной силой на Калибане. Они, а не Орден.
После произошедшего мой взгляд остановился на книге, которую дал мне Эреб, и я обдумал слова призрака вновь. Казалось, что и Несущий Слово, и нефилла ждали моего ритуала, как старик, который слоняется возле двери в ожидании, когда придет жаждущий встречи любимый внук.
Мне тогда и в голову не приходило, что эта сила принадлежит не мне. Я лишь распахнул уже приоткрытую дверь, но считал себя великим. Я вообразил себя величайшим магом, достигшим цели с первой попытки, хотя на самом деле не достиг ничего, кроме самообмана.
Нельзя ожидать ничего другого от общения с нефилла и их хозяевами, а особенно с Архитектором Судьбы. Вам никогда не стать сильнее их. Вас оплетут ложью, так легко замаскированной легким налетом правды. С первой и до последней встречи с варп-сущностью накануне разрушения Калибана я считал, что контролирую ситуацию и прокладываю благой путь для Калибана и нашего Ордена. По правде говоря, меня одурачили как последнего простака, с самого начала выдав фальшивую карту, заведшую меня в глубины предательства, из которых я так и не выбрался до сих пор.
Так случается всегда, если имеешь дело с силами варпа. Всегда кажется, что первые шаги — в правильном направлении, но вы никогда не узнаете, в какой момент начали следовать по их пути, ибо через некоторое время забываете, какой была цель вашего пути, и все, что остается, — это продолжать его.
Казалось, рассказ не убедил Зафераила. Тогда Лютер вздохнул.
— Силы, что стремятся загнать нас в угол и развратить, задают простой вопрос: чего ты хочешь? — пояснил бывший Великий Магистр. — Будь то нечто труднодостижимое или простое, но в каждом из нас есть желание, которое можно использовать. В каждом. Даже в тебе.
— Ты Архи-Растлитель! — взвился Зафераил, брызжа слюной и заламывая пальцы. — Ты плетешь эту паутину лжи, чтобы сбить нас с толку! Ты пытаешься заронить в меня вредоносную мысль, но в твоей лжи заключена правда. Я знаю, ты вложил в мысли Мордерана ложь, которую он был вынужден уничтожить, прежде чем она поглотила его. Силы, с которыми мы сталкиваемся сейчас, давно погрязли в заговорах. Они сеют бедствия везде, и пройдут целые поколения, прежде чем созреют плоды их злобы! Даже когда они отделили от нашего легиона предателей, они оставили тебя сеять раздор от их имени!
— Нет! — закричал Лютер и покачал головой, борясь с желанием двинуться вперед, но он не хотел приближаться на расстояние удара к разгневанному космодесантнику. — Приманка всегда меняется, но суть ловушки — нет! Самая трудная и длинная дорога — вот единственный способ избежать их хватки. К сожалению, возможно, вы уже слишком далеко продвинулись по короткому пути. Проклятие или смерть; ты должен выбрать одно из двух.
— Это ты обрек нас на такую гибель! Лишь искренность в изгнании скверны из наших душ может избавить нас от нее. Лишь покаяние тех, кто запятнал наследие Льва, сможет снять проклятие. — В глазах Зафераила появился безумный блеск, от которого Лютер вздрогнул. — Ты раскаиваешься, Лютер Обманщик? Ты оставляешь свои темные дела и разрываешь все отношения с продажными хозяевами, которым служишь?
Лютер посмотрел на космодесантника и понял, что тот уже сошел с ума. Темные Ангелы всегда думали по-особенному: они ставили вероучение Ордена выше любых других забот. Он замечал, как становятся все более косными его собеседники, в отличие от легионеров прошлого. Их мышление теряло гибкость.
А то, что не в силах согнуться, в конце концов сломается.
— Покайся предо мной, и я отпущу тебя, — гневным шепотом пообещал Зафераил. — Очисти свою душу, и я отправлю ее в пустоту свободной от скверны.
— Не перед тобой, — прорычал Лютер, полный отвращения к Темному Ангелу. Он не стал озвучивать свои мысли, опасаясь, что Зафераил воспримет их как оскорбление и ответит насилием. Этот воин не был сыном Льва; его приемный брат был бы потрясен таким невежеством и такой слепой верой. — Есть только один человек, который достоин услышать мою исповедь. Тот, кого я предал. Ты называешь моих последователей Падшими, но именно ты запятнал наследие Калибана и Льва!