Шарканье прекратилось, и я услышал резкий вздох чуть правее. Я прицелился туда, где, как я предполагал, находилось существо, и, уняв испуг, заставил себя не стрелять, пока не буду уверен, что попаду в цель.
Через несколько секунд я выстрелил, когда какая-то тень вырвалась из ближайшего кустарника.
При вспышке выстрела я разглядел зверя. Широкие челюсти и ряды зубов в палец длиной, сверкнувшие в ярком желтом свете. Темная чешуя — черная или, может быть, зеленоватая, блестящая и скользкая от болотной воды. Черные глаза, в зрачках которых отразился отблеск моего выстрела…
Болт попал зверю куда-то в бок. Послышался грохот разорвавшегося снаряда, зверь взвизгнул и отшатнулся. Но выстрелить еще раз я не успевал: зверь снова оказался почти у моих ног.
Чудовище преодолело разделявшие нас несколько метров в одно мгновение, за которое я развернулся и отпрянул влево. Моя броня словно заскулила, усиливая мышцы ног и отчаянно пытаясь повторить их паническое движение. В спешке я забыл то, чему меня учили на тренировках: для более эффективной работы доспеха следовало передвигаться слегка вприпрыжку. Вместо этого сервоприводы заикались и тряслись, чуть ли не сбивая меня с ног.
Сквозь собственное прерывистое дыхание я услышал треск листвы за спиной, и подумал, что теперь меня преследуют два зверя. Помня, что это существо смертоноснее всего в воде, я резко повернул и побежал вверх и наискось через склон. Здесь от моих доспехов было больше пользы: они ускоряли шаги, так что можно было перепрыгивать через упавшие стволы деревьев и с камня на камень.
На бегу я выхватил нож, скорее для того, чтобы рубануть по любой ветке, в которой можно запутаться, чем против зверя. Пройдя еще несколько десятков шагов, я споткнулся, ударившись коленом о что-то, что я не заметил в темноте. Я упал в сторону и почувствовал под рукой и коленом что-то твердое, покрытое слоем мха и грязи. «Каменные плиты, — подумал я, — или еще какой-нибудь странный камень, вроде тех, что мы приметили на окраине того поселения».
Скорее от отчаяния, чем от храбрости, я повернулся лицом к чудовищу и зажег фонари доспеха. Тусклый свет прорезал ночь, освещая склон и усеявшие его искривленные деревья. Кусты метрах в двадцати от меня затряслись. Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и поднял пистолет.
Животное, которое выскочило из широких листьев, было размером с собаку — едва ли больше мастиффа. Устыдившись, я подумал, что это другой зверь, и не стал открывать огонь, опасаясь, что вокруг рыщет еще кто-нибудь. Однако в свете фонаря разглядел, что эта напавшая тварь и есть «мой» хищник. Он отличался очень длинными челюстями с зубами, непропорционально крупными по отношению к остальному телу. К тому же я заметил на чешуйчатой морде запекшуюся кровь.
Я чуть не рассмеялся, всадив пулю ему в пасть, когда тот раскрыл ее перед прыжком. Болт вошел в глотку и разорвался, почти снеся животному голову. Существо проскользило по лесной подстилке несколько метров. Задние лапы дергались еще несколько секунд, пока оно окончательно не перестало шевелиться.
Я боялся наступившей тишины, так как ожидал, что вот-вот на меня обрушится волна всевозможных тварей, привлеченных шумом и вспышкой от выстрела. Я все еще сомневался, было ли убитое мной животное тем же, что напало на меня в болоте, но потом заметил, что его хвост походит на китовые лопасти, а ноги перепончатые, идеально подходящие для охоты в воде. Хотя он и на суше двигался впечатляюще быстро!
Громкий стук копыт возвестил о появлении Аккадис, которая, должно быть, находилась на приличном расстоянии, раз так поздно прискакала. Она заржала и отпрыгнула от трупа, мотая головой. Не было никаких сомнений, что существо затронуто духом Калибана, но, к моему сожалению, его нельзя было считать Великим Зверем.
Я погладил Аккадис по шее, успокаивая и ее, и самого себя, а затем почесал ей бока, глядя на животное, которое меня так напугало. Интересно, если бы я был с Галасс, напало бы оно? Конечно, если бы я наткнулся на этого зверя на суше и при солнечном свете, я бы вступил в бой не раздумывая. Да… страх был сильнее, чем я мог себе представить, но и я был слишком молод, чтобы понять все это. Я скорее посмеялся над случившимся, чем действительно усвоил урок. Урок, который я вынес из собственного опыта, столкнувшись лицом к лицу со слабостью своей души.
— Наш Поиск еще не закончен, дружище, — в конце концов сказал я Аккадис, отворачиваясь от чудовища с уродливыми челюстями.