Я обдумывал, как бы повежливее отказаться от приглашения, но выражение лица Корсвейна стало жестче, и он наклонился ближе к объективу своего видеотранслятора.
— Например, сар Лютер, я очень хочу услышать, почему вы находитесь в Зарамунде, а не на Калибане, как было приказано, — строго сказал он.
Я почувствовал себя так, словно получил пощечину. Он обращался ко мне, не обвиняя, но, безусловно, как к подчиненному. Первой моей мыслью было, что Корсвейн слишком зазнался в ранге паладина, но я ошибался. Тогда я понял, что Корсвейна повысили в звании. Я больше не был вторым в Легионе.
Гвардия Смерти сейчас ничем не могла помочь, дремлющая и беззащитная, поэтому я должен был затягивать представление как можно дольше.
— С удовольствием, сар Корсвейн, — ответил я.
Чтобы встретиться с Корсвейном, я отправился на борту «Верного Слуги» к его флоту вместе с кораблями, перевозящими провиант. Астелян и лорд Сайфер постоянно пытались обсудить со мной этот ход, но я не дал им аудиенции. Мне было не до их политических игрищ. Однако от еще одного человека я отмахнуться не смог.
Тифон настоял на том, чтобы присутствовать на борту во время нашего спектакля, отправив Виосса обратно на «Терминус Эст». О его присутствии знал только я: он прятался в моих покоях. Я не сомневался — пойди что-то не так, Калас Тифон сделает все, чтобы я поплатился первым, и он ясно дал понять, что у него есть особые соглашения с высшими силами, которые исполнят волю первого капитана даже после его смерти.
Это было так позорно — снова стать второстепенным игроком, с которым обращались, как с ничтожеством. Воины, которые должны считать меня равным себе, не считали так только потому, что я не был так же хирургически изменен, как они. Их физическое превосходство автоматически порождало у них совершенно незаслуженную уверенность в моральном и интеллектуальном превосходстве. Именно это неравенство отчасти заставило меня восстановить баланс сил с помощью варпа.
— Прислушайся к моему предупреждению, Лютер, — прорычал мне Калас, когда я передал ему, что мне необходимо встретиться с Корсвейном лично. — В этом мире или в другом, я отомщу за себя любому, кто нарушит клятву братства. Я становлюсь чем-то гораздо большим, чем то, что ты видишь, и ты, возможно, тоже сможешь воспользоваться этим могуществом.
Я догадывался, что он имел в виду — на основе собственных исследований и практики, хотя они и были довольно поверхностными. Варп — неисчерпаемый источник силы, если использовать его правильно. Я остановился на колдовстве начального уровня и мелких трюках с разумом, например, чтобы отвлечь кого-то или убедить, и немного практиковался в призыве потусторонних существ. И все же я видел, хотя и лишь мельком, величие силы, которой мог воспользоваться человек, готовый рискнуть всем.
— Твои угрозы излишни, — я старался сохранять спокойствие. — Если Корсвейн что-нибудь заподозрит, меня в тот же момент можно считать мертвецом. Признание в нашем сговоре закончится тем же. Я уже опасаюсь его подозрений по поводу нарушения приказа Льва, надеюсь только, что его прагматизм пересилит желание меня наказать.
— Есть судьбы и похуже смерти, — мрачно произнес Калас. — Особенно после нее…
Я молча переваривал услышанное. Калас больше ничего не сказал; он глубоко задумался или, казалось, прислушивался к чьему-то голосу, который я не мог услышать. Через несколько секунд настроение первого капитана приподнялось.
— Ты думаешь, силы, о которых я говорю, далеки, но это не так, поверь мне, Лютер, — заверил меня Калас. — Они ждут тебя, жаждут, чтобы ты защитил их в этом мире. Один акт посвящения, истинное подтверждение преданности им — и твой зарождающийся потенциал высвободится.
Он протянул мне кинжал, по размеру подходящий для легионера, но не слишком большой и для моей руки. Рукоять была из ржавого металла, лезвие мерцало нефтяным пятном, словно не из нашего времени. Я не брал его, но Гвардеец Смерти шагнул вперед и вложил его мне в ладонь. Мои пальцы в перчатках сомкнулись на рукояти, и мне резко стало холодно.
— Этот кинжал — Губитель жизни — убьет кого угодно, — торжественно произнес Калас. — Даже воина Легионес Астартес. Возможно, даже примарха. Когда ты останешься наедине с Корсвейном, один удар — и ты докажешь силам варпа свою безграничную преданность. Не волнуйся, тебя защитят и вознаградят по заслугам. Есть вещи более важные, чем звездолеты, бороздящие пустоту. Все взгляды уже устремлены на Терру, но пусть они на мгновение остановятся на тебе, и тогда будущее Калибана обеспечено.