ГЛАВА 14
Кёльн, январь 1521 года
Курфюрст Фридрих не знал, почему император пожелал встретиться с ним именно в Кёльнском соборе. Но поскольку он не хотел навлечь на себя неудовольствие императора, ему ничего другого не оставалось, кроме как вместе со своими советниками пробираться сквозь толпу, заполнявшую центральный и боковые нефы собора.
«Возможно, он руководствовался практическими соображениями», — размышлял Фридрих, а Спалатин тем временем шел шагах в десяти впереди него, разгоняя в стороны недовольных паломников. Император Карл переезжал из одного города в другой. Немецкого языка он почти не знал, но к своей империи проявлял большой интерес. Прежде всего он хотел познакомиться с местами, священными для его народа. Чем больше Фридрих думал об этом, тем лучше понимал молодого монарха.
Кёльнский собор был впечатляющим сооружением, несмотря на то что в каждом приделе еще стояли строительные леса, и всякий, кто сюда входил, не мог удержаться от восторженных восклицаний. Центральный неф, который освещался через множество разноцветных витражных окон, был столь огромен, что в нем вполне могла разместиться целая саксонская деревня. Более ста колонн подпирали своды. Возле жертвенных кружек горели сотни свечей. Прекрасные статуи взирали сверху на верующих, которые преклоняли колени перед алтарем и зажигали все новые и новые свечи, обращаясь к Деве Марии со своими бедами и горестями.
Фридрих приблизился к толпе придворных, которые стояли на хорах, вдали от любопытных взоров прихожан, а какой-то капеллан рассказывал им о произведениях искусства, находившихся в соборе. Некоторые из придворных были одеты чересчур ярко — в голубые, зеленые и розовые камзолы, накидки их были оторочены мехом. Курфюрст невольно улыбнулся, когда взгляд его упал на мальчишескую фигурку молодого человека, который преклонил колена на украшенную искусной резьбой скамью и сосредоточенно разглядывал ковчег с мощами трех святых королей. Это и был Карл V Габсбург.
Внук покойного императора Максимилиана был одет в черный камзол из фламандского сукна, расшитый по вороту жемчугом. Гладкие волосы цвета меди, доходившие почти до плеч, были аккуратно причесаны, но в широкополой кастильской шляпе, которая наполовину скрывала его лицо, он выглядел как ребенок.
Фридрих дал Спалатину знак остановиться и не следовать за ним, а сам в ожидании прислонился к колонне, чтобы не мешать императору в его уединении. Однако появление курфюрста в соборе не осталось незамеченным. Какой-то придворный с аккуратной бородкой тут же подскочил к Карлу и что-то произнес по-испански, сопровождая свои слова выразительной артикуляцией. Он явно старался обратить внимание императора на ожидавшего его Фридриха. Курфюрст видел, что Карл кивнул. Приветливая улыбка появилась на полных губах юного Габсбурга, когда он обернулся.
— Добрый мой дядюшка, — произнес он шепотом, стараясь не нарушить священной тишины храма, — как я рад видеть вас здесь!
Фридрих склонился перед ним, преисполненный почтения. Император, казалось, был не только благочестив, но еще и обходителен, чего нельзя было сказать о некоторых его предшественниках. Карл был среднего роста, но более крепкого сложения, чем могло показаться на первый взгляд. Все движения его были исполнены приятной сдержанности, но острый взгляд и высокий лоб свидетельствовали о том, что Карл достаточно решителен и может настоять на своем. Фридрих сразу же отметил его основное отличие от Максимилиана: если скончавшийся император предпочитал позу героического рыцаря, то все поведение Карла выдавало в нем взвешенного политика, строящего отношения на силе духа.
«Ну что ж, посмотрим, будет ли мне от этого какая польза», — подумал Фридрих, когда Карл, все еще улыбаясь, пригласил его сесть на один из высоких стульев, стоявших на хорах.
— Мой император, — начал Фридрих, немного помолчав, — да благословит вас Господь и оградит вас от всяких невзгод! Для меня особая честь, что вы прервали свои уединенные молитвы ради того, чтобы доставить мне радость встречи с вами.
Император Карл удивленно поднял брови:
— Но, милый дядюшка, ведь благо ваших земель для меня столь же важно, как и всех прочих частей империи!
— Я приехал вовсе не потому, что мои подданные доставляют мне неприятности, а потому, что мне надо поговорить с Вашим Величеством о… Мартине Лютере.
Произнеся это, Фридрих облегченно вздохнул. Он не заметил, как какая-то призрачная фигура выступила из-за колонны; человек несколько мгновений пристально смотрел на беседующих, а потом быстрым шагом приблизился к ним. Это был Алеандр.