— где он? — спросил беззаботным голоском советник царя Эмил Прахов.
— дальше по коридору, пятая камера. — ответил грубо стражник, сплюнув на пол.
Мужчины проследовали, минуя камеры, где сидели молчаливые узники. Никто уже ничего не говорил. Все узники молились лишь о том, чтобы их либо казнили, либо не вели на пытки. Так было и в этот раз. Но единственный узник, услышав шаги приближающихся людей, сразу увидел, что это нечто новое. Обычно приходили только мордовороты, дабы поиздеваться. Сейчас же среди них был какой-то чиновник. Стоило узнать кто он, и зачем пришел. Делегация остановилась возле его камеры. За стальные, ржавые прутья держался исхудавший узник, чьего лица не было видно во тьме. Только выцветшие от темноты пальцы, которые были худы словно ветки, крепко сжимали решетку. Стражник вынул палаш и заговорил:
— руки убрал от решетки! Иначе я отрублю тебе пальцы!
— ну что же вы так грубо господин стражник? — всё так же мило запротестовал советник.
— он опасный преступник, и предатель родины. Таких как он давно надо было казнить! Был бы я…
— но вы не являетесь. Поэтому помолчите и дайте нам поговорить. Кстати, попрошу вас вывести узника в отдельное помещение. Я желаю с ним поговорить наедине. Без ваших методов влияния.
Стражник вытаращил глаза, как будто Эмил просил его продать душу дьяволу.
— это невозможно! Он убьет вас при первой возможности. — закричал стражник, подымая голос.
— уважаемый солдат, или кто вы там по званию — мне не важно. Здесь главный я. И у меня приказ царя по поводу определённых узников. Если вы не выполните мои требования, то завтра же будете отправлены в мясорубку под названием Констанца. Вам ведомо что это такое?
Стражник сразу понял, о чем речь. Он сглотнул от ужаса и только сказал.
— я вас предупреждал господин. Но я повинуюсь…
Он послушно открыл камеру и сказал Румену:
— выходи только медленно! Будешь идти первым. — от этой речи Эмил закатил глаза.
Румен был в здравом уме и всё ясно понимал. Это можно было бы назвать чудом, как человек не впал то самое безумие, пробыв в тюрьме пять лет подвергаемый пытками. Но, его безумие поборола сила воли. Он медленно вышел и ждал приказа.
— что дальше?
— медленно иди вперёд и не чуди, иначе я огрею тебя обухом по башке!
— хорошо. К ступеням?
— да!
Впереди шел Румен за ним два стражника с палашами наготове. А сзади советник, которого утомляли эти стражники, которые привыкли лишь к одному. Издеваться над узниками. А сам Эмил проявлял удивительное благоразумие, и казался самим ангелом во плоти. Делегация поднялась по ступеням, и на свету открывшегося коридора можно было увидеть, как изменился Румен. Его лицо иссохло и исхудало. Борода была длинной и с прожилками седины. Глаза окружали тёмные ямы. Нос был сломан в нескольких местах. Все руки были в глубоких шрамах от пыток и издевательств. Мочка одного уха была просто отрезана. На лбу и щеках тоже были шрамы от резаных ран. Лицо когда-то верного и умного воина, было обезображено до неузнаваемости. А тело имело массу дефектов, которые никогда не восстановятся. Они продолжали идти, и Румен всё дальше и дальше радовался, что увидел свет и проблески надежды на свободу. Даже если это будет и казнь, он очень устал от такого существования, он был готов принять свободу или казнь, лишь бы это закончилось, хотя и желал больше всего увидеть сына. Надежда сильна, пока её не обрывают, и если её разогреют, а потом оборвут внезапно, то она значительно ослабнет, только этого Румен и боялся. Слишком долго он ждал этого дня, чтобы всё закончилось не в его пользу. Стражники и пленник дошли до одной деревянной двери с маленьким окошком. Там обычно проводили допросы и пытки, сейчас же стражники решили её выделить для разговора советника с узником.
— заходи. — скомандовал стражник.
Узник открыл двери и увидел перед собой стол в засохшей крови и два стула, тут же на полу валялись кандалы и цепи. На стене светилось два окна, которые снаружи были закрыты толстыми металлическими прутьями. Солнечный свет в достаточной мере освещал комнату. Вся делегация зашла внутрь, Румен повернулся и спокойно ждал. Стражник же нервничал, наоборот.
— господин вы точно уверены, что это хорошая идея? Вы рискуете жизнью, я повторюсь еще раз.
— всё нормально, покиньте нас. Если вам так угодно стойте за дверью.
— мне необходимо ваше письменное подтверждение, чтобы царь потом не отнял мою голову, что я допустил вашу смерть! — возразил второй стражник, пытаясь казаться умным.
— в этом нет необходимости мой дорогой. Вот приказ, подписанный Калояном. — советник вытянул бумагу перед носом стражника. — Здесь всё в доступной форме изложено. Если вам нужны доказательства, потом заберёте его с моего трупа, хорошо?
— ладно. — ответил стражник, который всё равно читать не умел.
— тогда мы уходим, Бог вам в помощь. — стражник покосился на Румена в последний раз, но тот даже не обратил на него внимания.
— садитесь уважаемый. — махнув рукой, указал на стул Эмил Прахов.
— благодарю господин.
— не стоит таких почестей, я не господин. Всего лишь очередной раб царя. Что ж, как вы уже поняли, у меня приказ Калоянчика. Можете сами прочесть, могу просто вкратце вам объяснить его суть.
— читать я умею, но я вам поверю на слово. Расскажите, ради чего вы меня привели сюда. — спокойно попросил Румен, заглаживая длинную бороду худыми руками.
— ну, дело вот как обстоит. Сейчас идёт война. Это вам и так хорошо известно. Армии Болгарии нужны смелые и умелые люди. Простых солдат у нас хватает в достатке. Не скажу, что и они нам не нужны, ведь скоро будет взятие двух самых крупных портовых городов на Понте. Поэтому повторюсь еще раз, будет много погибших, и мы нуждаемся в людях.
— но меня же все считают предателем. — коротко ответил Румен.
— так то, оно да. Но, вы Румен умный человек, мне ведомы подробности и о вашей службе при Византии и образовании. Вы знаете болгарский, латынь и греческий языки. А это мой дорогой — не мало. Такими знаниями в наши времена обладают лишь дипломаты. Поэтому царь желает видеть в строю полезных людей. Также вы хорошо осведомлены, как устроена Византийская армия и их строй. Все козыри у вас в руках мой друг! — улыбнулся Эмил.
— и что от меня требуется?
— в приказе царь определяет процедуру. Люди-пленные, которые были обвинены в предательстве, но не были казнены, так как их вина не была доказана, при этом пробыли в тюрьме срок в пять лет и не подвели идеалы своей страны, не признавая себя предателем, могут быть амнистированы. Таким образом, им даётся право присягнуть царю Калояну, и Иисусу Христу в верности и непогрешимости его идеалов на специально организованной процессии на глазах у народа. И после этого вы будете очищены, ваши грехи искуплены, и вы будете иметь возможность доказать свою состоятельность в рядах армии Болгарии. Что вы думаете об этом? — с интересом спросил Эмил, потирая подбородок.