Разговор с Клёной Павловной заканчивается сюсюканьем и чмоканьем. Любовь Петровна кривится: она терпеть не может сюсюкающих взрослых мужиков. Почти без паузы Пухляков тут же набирает другой номер.
– Валера? Привет ещё раз, Пухляков на проводе. Прикроешь меня сегодня по той же схеме? Клёнка наверняка тебе звонить будет, а я отключусь… ну, ты понял. Ага, как обычно – скажешь, мол, Семён руководит разгрузкой, жутко занят, опись, накладные, расчёт, надбавки, тра-та-та. Выручишь по-мужски? Да, спасибо! За мной должок, как всегда.
Сбросив соединение, Пухляков звонит ещё куда-то, но сейчас обращается к абоненту с совершенно иной, воркующей интонацией:
– Алло-о? Аллошечки?… Кис-кис-кис. Слышишь меня, Лютик мой? Бантик мой. Лютенька моя… сладкая кошечка… Твой Сёмик уже летит к тебе! Боже, как я соскучился! Да, у нас сегодня вагон времени, я обещаю! Нет, не как в тот раз, сегодня железно. Лютунечка моя… Что тебе привезти? Ха-ха-ха, моя шутница. Ну, этот предмет у любого мужчины всегда с собой… Ха-ха-ха, моя прелесть. Я таю от одного твоего голоса, слышишь?
Любовь Петровна усмехается богатыми, яркими губами. У её начальника явная склонность к травоядности. Все его женщины – из растительного мира. Жену зовут Клёна, их общую дочку – Роза. Совсем недавно Семён Венедиктович обхаживал какую-то девушку по прозвищу «Незабудка», теперь на очереди «Лютик». Кто станет следующей? Бамбук или Гортензия?
Вся «Тирея» знает, что директор Пухляков падок на слабый пол. Внешне он далеко не красавец – среднего роста, с пузиком и залысинами, под глазами жёлтые мешочки почечного хроника, но гуляет от своей Клёны Павловны как мартовский кот. Пройти мимо роскошной Журавлёвой Пухляков, конечно, тоже не смог. С первого же дня Семён Венедиктович запустил к ней пробный шар – как насчёт внеслужебного романа?
Крутая и красивая Любовь Петровна сразу отбила подачу, ответив твёрдым отказом. Чётко разъяснила шефу, что с начальством, тем более женатым, она не спит, и точка.
Чего не отнять у Семёна Венедиктовича Пухлякова – он не злопамятен. Пожал плечами, пожелал бухгалтеру удачи и перешёл с новенькой на чисто деловые отношения. Сговорчивых женщин, всяких «Лютиков и Незабудочек» ему и без того хватает. Впрочем, свой мечтательный взор на бюсте и ягодицах Любови Петровны он задерживает до сих пор, это неизбежно. Журавлёва – шикарная сексуальная леди, кто бы спорил?
В кабинете Пухлякова снова надрывается мобильный.
– Господи, опять она!… – бормочет шеф. – Да, Клёнушка? Что случилось? У меня всё по-прежнему, сейчас прибудет Мончегоров – и едем. Да-да… Нет… Ну возьми какое хочешь, я всегда одобряю твой вкус. Нет, я говорю не чтобы отвязаться… Ну что ты сразу в панику? Клёна! Кленочек мой… Хорошо, вот моё мнение – возьми синее! Вопрос решён? Целую, милая, обожаю тебя!
Повесив трубку, травоядный директор Пухляков суетится у себя, слышно, как он опускает жалюзи, щёлкает крышкой сейфа, чем-то хрустит и постукивает. Немалая доля бизнеса в ООО «Тирея» принадлежит его ревнивой супруге. Семёну приходится из кожи вон лезть, чтобы Клёна не заподозрила его в адюльтерах.
– Та-ак… это у нас есть, это мы взяли. Одеколончиком спрыснемся. Сумочка, карточка, презервативы… Где у нас вторые ключи?… Нужно ещё заскочить в «Цветочный мир». Поехали, что ли? А всё ли у нас заперто?
Дверь бухгалтерии отворяется, Пухляков маячит в проёме. От него пряно пахнет дорогой туалетной водой. У окна Пухляков видит сдобную Журавлёву в белых обтягивающих брюках и с бюстом размером с лодочную станцию. Хотя они сталкивались лицом к лицу весь день, маслянистые глаза шефа снова машинально обшаривают и раздевают фигуру бухгалтерши-блондинки. Облизывают и мысленно насилуют всю целиком – от обтянутого бенгалином лобка до богатых губ, словно огромную порцию мороженого.
– Вы ещё не ушли? – директор сконфуженно морщится. – Пардон, Любовь Петровна, я уж думал, все разбежались, позволил себе расслабиться! Вы знаете, что сверхурочно у нас работают только дураки и японцы? Ха-ха-ха! Шутка.
– Я припозднюсь, Семён Венедиктович, – госпожа Журавлёва слегка играет грудью, стиснутой кипрейным шёлком, под вечер ей уже не до кокетства. – Дочке позвонила, чтобы рано не ждала. Платёжки из банка перегнали только без пятнадцати пять, а завтра – крайний срок. Прихвачу сегодня пару часиков, доделаю, раз уж взялась.