Выбрать главу

— Варь, — тянет Лютый, упрекая взглядом. И я не выдерживаю:

— Что, Варь??? Он не достоин такой лёгкой смерти… — яростно твержу.

— Не знаю, что конкретно было в вашей жизни. От чего ты бежала, к чему стремилась, что хотел Гончий, но получил то — что получил! Любил ли он тебя, любила ли ты его, но в его оправдание скажу, ваш сын жив отчасти благодаря отцу.

— Он чуть не умер из-за него! — перехожу на повышенный тон. — Тимур его выкрал у меня! Зная, что сам на волоске от смерти, всё равно забрал! А потом оказался в лапах бандитов! И Эва… которая ни в чём не виновата!!! Гончий не достоин жизни! Но и такой смерти — тоже! — упираюсь я, внутри булькает от злости и негодования.

— Значит, считай, что он… напоследок решил хоть как-то загладить вину перед тобой, защитив собой сына.

В коридоре повисает гробовое молчание. Несколько минут сидим, каждый в своих мыслях, и я сдаюсь:

— Он даже ушёл, как ему было легче и удобнее. Отпустить меня не мог, потерять тоже… А так вроде… освободил от себя на геройской ноте.

Казалось бы, отважный поступок, но для меня это больше смахивало на жест безысходности и отчаяния. Увидев лицо смерти, Тимур наконец-таки перестал думать только о себе! Надо же… Как бы жестоко не звучало, но поговорка «Горбатого могила исправит» — вполне применима к Гончему.

— Наступить на собственную глотку — сложнее всего, и каждый из нас сам выбирает, когда это и как сделать, — тихо изрекает Лютый. — И… Он, конечно, был ещё тем подонком, но не думаю, что желал смерти своему сыну.

Несколько секунд смотрю на Сергея, судорожно размышляя, знает ли он, чей на самом деле Артём, но Лютый ни жестом ни взглядом себя не выдаёт.

— Тогда, надеюсь, он умер быстро, — подытоживаю неутешительные мысли.

Сергей задумчиво кивает. Вроде собирается что-то сказать или спросить, но вдруг раздается оглушительный сигнал. Словно кто-то нажал тревожную кнопку.

Не успеваю осознать, что происходит, распахивается дверь кабинет МРТ и оттуда вывозят каталку с моим сыном. Крошечный, совершенно, нереально бледный, губы синие.

— Нет! — жуткая картина из меня вышибает воздух. Чуть в обморок не хлопаю от этого вида. А навстречу каталке уже бежит другой медперсонал.

— Что происходит? — В ужасе озираюсь, пытаюсь по лицам понять, что происходит. — Тёма!!! Что с ним? — требую ответа, но мне никто ничего не говорит.

— Быстро! Быстро! — суетится медперсонал, перехватывая койку, жутко скрипящую колёсиками, и утягивают дальше по коридору, на ходу проводя какие-то манипуляции с его… грудью.

Этот звук как гипноз! Пугает и отрезвляет одновременно.

— Тёма! — собираюсь за сыном, но Лютый, следуя за каталкой, строго рявкает:

— Держи её! — и меня крепким хватом пленяет Олег, не пуская за ними.

— Пустите! — впадаю в полнейшее сумасшествие. — Пустите! — пытаюсь выбраться из цепких объятий, но Олег сильнее.

Сколько не брыкаюсь, не угрожаю, он сносит мою истерику.

И только немного усмиряюсь его хват ослабевает.

— Вам надо успокоиться, — твердит спокойно и чётко. — Пока вы ему ничем не поможете.

— Но я должна быть там! — всхлипываю рвано.

— Будете! Просто сейчас позвольте врачам сделать своё дело.

От бессилия опускаются руки, остаточно сотрясаюсь от рыдания…

И тут раздаётся звонок на мобильный Олега.

— Да, — усадив меня на скамейку, охранник вновь бросает односложные ответы в трубку, а потом кидает мне: — У вашего сына была остановка дыхания. Лютый спрашивает, было ли раньше такое?

— Да, — торопливо киваю. — У него проблемы с дыхательными путями. С рождения! Бывают приступы. Поэтому я очень сильно за него боюсь…

Олег автоматом передает то, что я ему сказала.

Затем сбрасывает звонок и протягивает мне руку:

— Идёмте…

Послушной девочкой плетусь за ним.

Он проводит меня к отделению реанимации.

Здесь нас уже ждёт Лютый.

— Ты как? — жадно шарит по моему лицу взглядом, подступая впритык.

— Шутишь? Как мой сын? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Сейчас уже всё хорошо. Он на аппарате искусственного дыхания.

— Почему мне не дают на него посмотреть? — шмыгаю носом. — Я хочу его увидеть, — вновь начинаю заходиться рыданиями.

— Никак! Нас туда не пустят. Нам остаётся только сидеть и ждать!

— Серёж, ну как же ты не понимаешь, я должна! Должна его видеть!

Лютый смотрит на меня тяжёлым взглядом. Долго, пристально, задумчиво.

— Не обещаю, но попробую, — мрачно кивает, и отходит в сторону, пиликая телефоном. Раздаётся его приглушенный голос. Сергей несколько секунд с кем-то разговаривает, время от времени бросая на меня хмурый взгляд. А я молю его — помочь.