— Глупая, как так можно? — тихо ворчанием негодует мать. — Что за недоразумение такое — тянуть неприятности на себя? У тебя жизнь впереди! И нужно сделать всё, для того, чтобы она была счастливой. Хочешь развода… будет за него бороться! — решительно заявляет.
— Мам, — даже голос сипнет. — Убьёт же…
— Что если ты ему отпишешь бизнес? В обмен за свободу?.. — добавляет задумчиво.
Признаться, не ожидаю от мамы такого жеста, вот только…
— Какой? — с надломом хмыкаю. — Я же рассказала вам… Он нас разорил…
Мама бледнеет, словно только теперь в полной мере осознаёт всю щекотливость и безысходность положения.
— Ерунда! — секундами погодя отмахивается, кивая мыслям. — Мы с папой что-нибудь придумаем…Если по-хорошему никак, будем действовать по-плохому и хитрее. — А теперь хватит хандрить! Приведи себя в порядок! Папа ждёт… Завтрак остыл. Голодать нам нельзя, у нас огромные планы!
Уже за завтраком у нас рождается план. Пусть не такой грандиозный, как хотелось бы, но всё же… Но когда созваниваюсь с Тимуром, мы крепко поругаемся. Я настаиваю на возвращении, он категорично требует не вылезать.
— Ещё дела до конца не разрулены! — ставит жирную точку. Прощаемся на плохой ноте, оставаясь каждый при своём.
— Никак, — тяжко вздыхаю, выключая телефон.
— Ладно, — жуёт губу мама, они с отцом присутствовали при нашем разговоре и прекрасно слышали, что у меня не вышло нормального общения с мужем.
— Тогда если гора не сдвигается с места, мы сами поедем к горе! — решительно хлопает в ладоши мать. — Да и устала я уже за границей. Жутко соскучилась по дому, — улыбается заговорщически.
— Мам, пап, — неуверенно кручу головой, переводя взгляд с одного на другого, — но вам лучше не вмешиваться…
— Вот ещё! — отец встаёт со стула. — Одну мы тебя не отпустим! — тоном не требующим возражения.
Я им так благодарна… что на глазах вновь застывают слёзы.
О прилёте Тимуру не сообщаю.
Но в аэропорту, сидя в просторном минивэне, который заказал отец, вместо отправки, дверцу неожиданно открывает Гончий.
Естественно, я торопею. Сердце чуть не выпрыгивает через глотку.
Убьёт! Наорёт…
— Надеюсь, вы не против, — руша все догадки, Тимур беспардонно потеснив родителей, садится напротив меня. — Привет, малыш, — ледяным тоном, от которого даже кишки студит.
— Привет, — выдавливаю, боясь вздохнуть и упорно гадая: убьёт или наорёт?
— Рад, что ты соизволила сообщить о прилёте, — продолжает топить холодом муж, будто незаметная моих родителей.
— Ты был против, а я не желала с тобой спорить впустую. Я должна быть рядом.
— Ты хоть понимаешь, как это опасно?
Виновато кошусь на родителей.
— Тимур, — в разговор встревает папа, но его прерывает Гончий:
— Не будите ли вы так любезны, позволить мне поговорить наедине с моей женой? — звучит новая, отчаянно дикая просьба мужа. Дикая, если учесть, что машину заказали родителей, все понимаем щекотливость ситуации, знаем, что от Тимура можно ждать чего угодно.
— Может лучше разговор оставить на потом? — резонно подмечает папа.
— Да, Тимур, — и мама подпевает, выдавливает улыбку, изображая приветливостью. — Мы очень устали после перелёта. Хотим домой…
— Так вас никто не держит! — перебивает её Гончий всё тем же убийственно ровным тоном. — Я бы вас не задерживал, но не думаю, что жена захочет со мной пойти по доброй воле, а тащить её волоком не хочу.
В салоне повисает гробовое молчание.
— Поэтому и говорю, — первым нарушает затишье отец, — давайте вы придержите разговор до дому…
— Мне нужно уехать по делам, но прежде, мне я бы хотел Варе сказать несколько слов. Наедине! — вторит просьбу Гончий и таранит меня таким бронебойным взглядом, что не выдерживаю напряжения:
— Пап, мам… прошу… — кто-то должен уступить, и по привычке лучше это сделать мне.
— Варь… — протестует мама и неосознанным жестом качает головой, на лице неподдельный испуг.
— А если я дам слово, что распускать рук не стану? — предпринимает очередной ход Гончий, шокируя откровенностью.
— Тим, — коротко подаю голос, умоляя не переходить на личное и не выдвигать требований, потому что за ними, как правило, следовали угрозы и шантаж!
— Это было бы совсем, — суровеет тон отца, и я спешно его останавливаю:
— Не волнуйся, пап, всё будет хорошо.
Родители не сразу уступают моей просьбе.
Мнутся несколько секунд, вижу как сомневаются, ищут достойные аргументы:
— Хорошо…
Нужно отдать должное папа и мама в очередной раз проявляют такт и понимание. Без обид покидают авто, но ещё не успеваю закрыть дверцу, Гончий роняет: