Выбрать главу

Лютый февраль для бомжика

20 февраля Бедный бомжара изгнан с кухни. Он мог там ещё пару ночей переночевать. Но всё. Хозяин кухни сказал: “Придут Люди, которые могут платить по 1 000 рублей за ночь. Твои жалкие 400 рублей не нужны. Я благотворительностью не занимаюсь”.

И бомжик Игорь Коновалов 53 лет выходит на морозную улицу.

У него одна задача – выжить.

Выжить во что бы то ни стало.

И дожить до тепла. Когда будет плюс пять градусов тепла.

И можно будет встать человеком-бутербродом с плакатом – рекламировать что-нибудь за 1000 рублей в день.

Когда это будет неизвестно.

Может быть только в конце марта. Тепло Живительное придёт. А может быть в апреле. Многие бомжики сдохнут уже. Замёрзнув пьяными на морозе. Или лишаться конечностей. Но всем – наплевать. Будут у них руки, ноги или нет.

Работающим-то людям друг на друга наплевать. А уж до бомжей никому дела нет. Как сказал совершенно серьёзно один социальный работник при церкви «Умрут − похороним».

Вот и всё. Церковь, спасибо Ей, хоть кормит. Но…

Вот и весь сказ. Если сил не станет – сдохнешь.

“Скорая помощь” привыкла делать укол грязным и вонючим бедолагам и выкидывать их на снег. На мороз.

Но нет, у них это называется культурно – “посадить на остановку − сидеть”. Пока не сдохнет. И не замёрзнет. Оправдание – от него воняет, он – пьяный.

В лучшем Случае, на день возьмут отогреться в больницу.

Но это если бомжик чистый, трезвый и от него не пахнет.

Вы где-нибудь видели таких бомжей?

Я нет. Вернее редко.

Чистые, трезвые, как правило где-то подрабатывают. И спят в тепле. Но об этом помалкивают, чтобы все думали, что они спят на улице. У одного и пенсия, и квартира, и сын – банкир. А ходит жрать, сволочь, с бедными. Или попрошайничают.

А я вот не могу попрошайничать!

Надо бы!

А не могу.

Как выжить?

Вчера попросил у работающего друга 35 рублей.

Он мне кукиш показал. Не дал. Больше не хочу ему звонить.

И второй программист – тоже. Банку 12 000 платит ежемесячно. А другу кукиш. Хоть кофе поит и иногда сосиску в тесте покупает. Хороший парень. Но жадноват.

Даже на 1 ночь не пускает.

− Ты мне дрова сожжёшь! – говорит.

− А мне что в холодном доме замёрзнуть? – спрашиваю.

Купили мне, а не дача зимой. Иди мол на улице Мёрзни и подыхай.

Вот такие у меня друзья.

Через четыре дня кончиться безлимитный проездной.

Но больше – нет. Наверное никто не купит. И всё.

Ни в метро погреться. Ни в автобусе.

Вообще с ума посходили! За бесплатный проезд в автобусе – пятнадцать суток обязательных работ! Пипец! Негде погреться даже.

При мне зимой в феврале бригада контролёров маршрута “Б”, ночного, не пустила в 2 ночи с мороза девочки 6 лет, её маму и папу бомжей.

Вытолкали взашей из автобуса – 4 контролёра, три бабы и мужик здоровый.

Потом одна контролёрша говорит:

− Она ребёнком прикидывается!

Ребёнок-то 6 лет при чём!

Сволочи! Даже погреться 0 минут им не дали. Вытолкали опять на мороз.

А думаю где-нибудь в Швеции их в лучшем для них случае лишили бы работы как минимум. А за выталкивание 6 летней девочки в лютый мороз – посадили бы, точно!!!

Но нет, они до сих пор ездят на маршруте “Б”. Люди без сердца. А живут же!

Ладно.

Надо думать о себе.

Как жить?

Впереди многие дни и ночи.

Без безлимитного проездного – кердык! Это точно.

Сегодня будет ночь на улице.

Мороз и днём уже восю.

А работа есть.

Только на улице.

Но курьером не устроиться.

А может у кого-то и сил уже нет.

Вообще надо смириться с действительностью.

Что бомжик и делает.

Утром ещё живой и ладно.

Друзья не помогают выжить.

Значит ты им не нужен.

Бедный бомжик написал 17 повестей, роман, но никто не хочет читать его писанину.

И никто ему копейки не пришлёт. Даже бесплатно читать не хотят.

Задача одна.

В реальности.

Дотянуть до Весны.

До +5 градусов тепла, как я уже говорил.

И всё.

А все остальные разговоры в пользу бедных.

И пустоголовые. Луше никого не слушать. Никого не слушать. И всё. Нужно смириться с действительностью. И всё.

 

Приехал к Игорю инвалиду.

Привёз ему 2 странички из  жизни про бомжа.

Он дал мне 200 рублей.

Я очень просил его помочь мне в пятницу.

Будет ли проездной – неизвестно. За ночёвку на кухне нечем платить.

А он всё-таки делает про меня документальный фильм “Режссёр-бомж”.

Но он отказался больше мне помогать.

Сказал, что от меня веет пессимизмом.

И ему, возможно, вообще придётся прекратить общение со мной.