Вот тут я подавился заготовленным заранее ядовитым ругательством.
ГЛАВА 3
Хищник против хищника
-1-
Некоторое время я пытался сообразить, что вообще здесь происходит.
Собравшиеся в зале терпеливо ждали.
Наконец, я спросил подозрительно:
- О каком шансе идет речь?
Вместо ответа послышался легкий цокот каблуков. Из цунами слепящего света показалась стройная тень, которая постепенно лишалась темноты, словно женщина сбрасывала одежды. Ко мне приблизилась Эбигейл. Правда, предусмотрительно остановилась метрах в десяти.
- Программу боев на Арене закрывают, - проговорила она, глядя мне прямо в глаза.
В этих глазах, сейчас ставших тускло-оранжевыми, была странная смесь печали и злости, обиды и желания убить. В голосе ее чувствовалась неприязнь.
- Город решил окончательно покончить с жестокостью и убийствами. Даже с теми, в которых представители другого вида убивают себе подобных.
Представителей другого вида Эбигейл выделила особенно. Впрочем, заострять на этом внимание я не стал.
- Закрыть бои на Арене? - не поверил я.
- Все правильно.
«Что же тогда будет?»
Осужденные на пожизненное, не подавленные волки, пред силой разума которых оказались бессильны все психо-инженеры Города, бились на этой Арене. Таково было решение Суда. Волки должны были искупать свою вину своей же кровью на радость нормалам. Драться и убивать друг друга до той поры, пока не останется, как в старых книгах, только один. Правда, и его судьба была под вопросом.
Но...
Запретить бои на Арене.
- А что будет с волками? - спросил я. - Принудительная эвтаназия?
По взгляду Эбигейл я понял, что ей очень бы этого хотелось.
- Сегодня вступила в действие новая программа реабилитации, - Эбигейл прекрасно справилась с чувствами и теперь говорила нейтральным тоном. - Каждому волку будет предложено пройти ряд тестов, на основании которых вынесут новые приговоры. Тех, кто не согласится на программу реабилитации, отправят в обычную тюрьму. В камеру-одиночку. До скончания времен: только глухие четыре стены и дверь с вечно закрытым окошком.
Хорошенькая перспектива. Эвтаназия предпочтительней...
- Что такое программа реабилитации? - спросил я.
- Во-первых, - стала загибать пальцы Эбигейл, - на современном оборудовании наши инженеры вновь попытаются подавить инстинкты убийцы. Во-вторых, несколько лет испытательного срока с постепенным ослаблением режима и некоторыми предосторожностями.
- Ошейник с миной?
Эбигейл на мой сарказм не отреагировала.
- Все, что понадобится.
- Ну а дальше?
- При условии отличного прохождения тестов и примерного поведения, каждому осужденному будет предложен вид деятельности, который позволит ему на практике искупить вину перед человечеством. Конечный этап программы реабилитации - полноправное гражданство в Городе.
Это было уже слишком.
- Ты меня разыгрываешь, блонди!
- Об этом и речи нет.
- Тогда в чем подвох?
- Подвоха тоже нет. Городу не по карману содержание не только человеческих преступников, но и безумные траты на содержание волков.
«Проще тогда всех в газовую камеру отправить, - подумал я. Но потом вспомнил о коррекции психики, которая затронула все человечество. - Но они же разучились убивать! Сами себя добровольно превратили в овечек! Вот в чем причина!»
Внимательно глядя в лицо Эбигейл, я спросил:
- А что это за вид исправительной деятельности, который позволит нам, волкам, искупать вашу вину?
- Обсуждать сейчас причины начала войны не нужно, - ответила Эбигейл со вздохом. - Очевидно, что начали сражение волки.
- После того...
- Хватит! - глаза женщины стали стального цвета. - Сейчас не время для спора.
Я кивнул. Ладно, тогда отложим это на потом.
- Хорошо, блонди...
- Меня зовут Эбигейл Сингрей. Для тебя, будь любезен, - мисс Сингрей.
- Хорошо, блонди, но ты так и не ответила на вопрос. Что это за чудная исправительная деятельность? Работа в урановых рудниках до тех пор, как мы свои легкие с кровью не выхаркаем? Добровольный вынос мозга с помощью свинцовой инъекции из пистолета сорок пятого калибра? Или увеселительная прогулка с расчисткой радиоактивных пустошей?
Женщина не смутилась.
- Каждому найдется работа. Это мы можем гарантировать.
Гаранты хреновы...
В столь нелепом положении, в каком меня приковали к столу, начали затекать руки. Пришлось дать команду сердцу и артериям усилить ток крови в те части тела.