И все же эти двое близки. Я чувствую это по запаху, вижу мельчайшие мимические реакции, когда они смотрят друг на друга.
«Почему мне кажется это важным? - подумал я с удивлением. - Разве мне не должно быть наплевать, трахаются эти двое или нет?»
Но было не наплевать. И в голове мгновенно созрел план. Рискованный, опасный, но от того дико привлекательный. Да и самому себе требовалось кое-что доказать. А значит...
Выйдя из душа, я, под взглядами скрытых камер, демонстративно зевнул. Как и положено волку, с подвыванием.
- Спать!
-2-
В полночь квартира погружена во мрак, только серебристые призраки голограмм парили в гостиной.
Я выскользнул из спальни, двинулся к входной двери. Тревога должна сработать через несколько минут. Мне этого времени должно быть вполне достаточно, чтобы осуществить задуманное. Если же не получится...
«Тогда это будет последняя волчья выходка, - трезво подумал я. - И не спасет ничья протекция...»
Дверной замок щелкнул бессильно, электронный засов отключился. Я задержал дыхание, мысленно оценил состояние организма. Разом взвинтил все инстинкты и резервы, а затем...
Дверь распахнулась мгновенно. Оба часовых еще даже головы не повернули, когда их нашли мои удары. Два тихих хлопка - и на пол осели бесчувственные тела.
Когда их спросят о том, что произошло, парни толком вспомнить ничего не смогут. Максимум - чувство дикого страха перед обмороком.
В голове щелкал невидимый таймер.
У меня меньше трех минут.
Короткий миг я стоял на пороге, вспоминая по памяти дорогу, принюхивался. А затем рванул с места. Мышцы загудели, как турбины на форсаже. Сердце гулко и мощно забилось.
В конец коридора, толкнуть дверь, ведущую на лестницу, промчаться через шесть пролетов, попутно вырубить мужчину, который неудачно решил покурить перед сном. Следом выскакиваю на новый этаж. Здесь уже другая атмосфера, другие запахи - жилой сектор, не тюремный.
И все же я чую охрану. Кажется, два нерадивых солдата жрут гамбургеры за углом.
Бегу в конец коридора беззвучно, а перед самым поворотом ускоряюсь настолько, что сворачивать приходиться уже взлетая на стену, словно ксеноморф.
Таким часовые меня и запомнили - нечто стремительное, словно молния, вылетевшее из-за угла и скользнувшее по стене. Затем - яркая вспышка боли и беспамятство. Один даже брякнулся лицом прямо в бумажный контейнер с бургером.
Я огляделся.
Теперь запах моей цели стал таким отчетливым, что можно было выключать все остальные органы чувств. Четко понимаю, что мне нужна вон та дверь с золотистой цифрой «9».
Замок здесь цифровой, как и во всем здании. Повышенной степени защиты нет, а значит - нет и преграды.
В логово домашнего волка и красотки Эбигейл я вошел тихим призраком. Замер на миг...
Среди сотен незнакомых запахов чужого жилья четко выделялся аромат секса. Он буквально жег ноздри.
«Антуан оказался затейником...»
Сердце трепыхнулось и забилось мягче.
Беззвучной тенью я проскользнул в спальню. Помещение обволакивает полумрак, не разгоняемый, но подсвеченный красными светильниками. Рядом с кроватью тряпочка черных кружевных трусиков - сброшенный фиговый листочек морали.
Вот на этой огромной взлохмаченной кровати совсем недавно, может быть, пару минут назад разыгрывалось чувственное представление. В воздухе еще плывет запах женского пота, пропитанного гормонами. Пахнет соком любви и чуть-чуть духами. Полным антиподом стоит крепкий дух мужского пота и спермы. И все это стало неотделимо, смешалось, словно на восточной эмблеме, изображающей слияние женского и мужского начала.
Я повернул голову, прислушиваясь.
С кухни доносится негромкий гул работающей кофе-машины, какая-то возня; из душа - плеск воды. Куда отправиться?
Я выбрал душ. И не прогадал.
Когда я отворил дверь в ванную, легкое дуновение сквозняка качнуло шторку душа, по которой стекали капельки воды.
Я застыл на пороге.
За шторкой виднелись очертания обнаженного женского тела, словно в молочной пелене. Сочного, сильного, несмотря на всю его хрупкость, как и положено здоровой и крепкой самке.
Женщина повернулась, нежась под струями воды. Я с удовольствием следил за ее движениями, наслаждаясь красивым телом.
Крупная высокая грудь, не девичья, женская. Соски напряглись от воды. Гладкий изгиб спины, крутые бедра, на которые так и хочется возложить ладони, сжать их, подавляя и подчиняя своей воле...
- Антуан? - в голосе Эбигейл звучала легкая тревога. - Ты чего подкрадываешься?
«Хорошая интуиция», - одобрил я.
Из кухни донеслось:
- Абра? - в голосе Антуана тревоги было больше. - Ты меня звала?