- В общем... Даррелл, если ты еще раз, даже не приблизишься, а просто косо посмотришь в сторону Абры...
Блондин поднял взгляд. Его глаза полыхали неистовой яростью, в них сшибались молнии. Его голос стал жестче.
- Это моя женщина, Даррелл. Моя! И если ты еще раз себе позволишь...
Я спросил с интересом:
- А что тебя больше всего возмутило в этой истории? То, что я ее испугал, или то, что видел ее голой? Или, что у нас были такие славные обмнимашки? У меня даже встал, когда она прижималась попой к моей ширинке.
Антуан побагровел. С громким скрипом сжал кулаки, заскрипел зубами. На его скулах вздулись желваки. Казалось, еще немного, и он обезумеет.
- Я... - он выдохнул тяжело, словно нес на плечах железные горы. - Если Абра считает, что ты нам полезен... Я не стану убивать тебя прямо сейчас. Не куплюсь на твои подначки... Но ты...
- А ты всегда был под ее началом? - перебил я.
- Что? - обескураженно переспросил Антуан.
В мыслях он уже дрался со мной, представлял, как вырывает мое еще бьющееся сердце. А тут - вопросы не по теме.
- Говорю: мне любопытно, видел ли ты войну против волков? И что чувствовал, когда убивали твоих собратьев?
Теперь ненависть буквально выплескивалась из его глаз. Они потемнели.
- Вы мне не собратья!!! Хочешь знать, что я делал, когда шла война? Я не сидел, сложа руки! Я вступил в бой, хоть и поздно, во время завершения кампании, но вступил! И я никогда не был волком! Я - волкодав! Вас я готов убивать всегда, рвать на части и вновь идти в бой!
Полезная инфа. Теперь нужно вновь сменить тактику.
- А что если Абра сама меня выберет?
Антуан подавился. Такая смена векторов психологической атаки заставляла его отступать.
- Что?! Абра...
- А что? Я красив, силен, уверен в себе и самый настоящий волк. Я же вижу, как она на меня смотрит.
- Как? - тупо спросил Антуан, еще не в силах поверить в тему нашей беседы.
- Словно ласковая львица, которой нужен лев, а не домашний кастрированный котик.
На секунду мне показалось, что гроза все же разразиться. Но блондин оказался крепче.
Антуан закрыл глаза. Вид у него был внушительный и, кстати, весьма опасный. Тугие вены вздулись на шее, даже под одеждой угадывалась игра могучих мышц. Хороший воин, как и все волки, только опыта маловато.
- Даррелл...
Я повторил жестко, уже безо всякой поддевки:
- Она по характеру волчица, Антуан. И мне кажется, что нам с ней есть о чем...
Антуан вскинул ладони.
- Это бред какой-то! Ты настоящий псих!
- Почему тебя это удивляет? - спросил я невинно.
Антуан подавился новой тирадой, фыркнул, и, крутанувшись на каблуках, рванулся к двери. На ходу своротил кресло, но это его даже не замедлило. А в дверях обернулся, выдавил, сдерживаясь из последних сил:
- Я тебя предупредил, волк. Запомни!
-3-
От ночи оставались уже рожки да ножки - половина четвертого шла. Но, в принципе, и то время, чтобы поспать.
Я завалился в кровать, потянулся. Но темнота сыграла со мной злую шутку. Против воли в голову полезли разные мысли.
Думал о том, что происходит в Городе. О том, насколько изменилось человечество за последние годы. О том, к чему приводят ошибки людей, обличенных властью, и о том, как легко миры обрушиваются в хаос.
Потом мысли вернулись к насущным вопросам. Вначале подумалось об убийствах, затем, когда стал думать о расследовании, перед глазами появился образ Эбигейл.
Вначале почему-то вспомнился ее настрой - пышущие молодой силой, страстью к жизни и сексуальным жаром зеленые глаза. Да так вспомнился, что меня обдало горячей волной, аж дух захватило.
Сердце екнуло, а затем ускорило бой. Я перевел дух, чувствуя, как приятное тепло рождается в низу живота, а всякий сон бесследно тает.
А память продолжала демонстрировать соблазнительные картины. Причем, к ней тут же подключилось воображение, меняя образы и потворствуя желаниям...
Вспомнилось, как скользили мои пальцы по горячему женскому телу. Нежному, упругому, полному спелых соков.
Живо представилось, как с жадной, но бессильной ненавистью Антуан глядит на то, как я подчиняю его женщину. Он в бешенстве, места себе не находит, но сделать ничего не может - в любую минуту я могу лишить его любви. Стоит только чуть сильнее сжать ее горло. И он вынужден наблюдать...
Женщина дрожит от страха. Пытается отстраниться от моей руки, которая медленно, миллиметр за миллиметром продвигается по ее животу вниз. Вот грубые мужские пальцы миновали пупок, кожа стала еще нежнее, а спуск быстрее. Однако, отстраняясь, Эбигейл вынуждена прижиматься попкой к моему паху. И эта поза заводит меня еще больше.
Выгнутая спина, плотные женские ягодицы, мокрые пахучие волосы.