Их не особо поддерживали, все-таки психокоррекция не проходит даром. Но и не нашлось ни одного человека, который бы открыто выступал за освобождение заключенных. О волках хотели просто забыть, но выпускать за пределы Города опасались (вдруг они вновь соберут армии и нападут на Город?), а оставлять в Городе откровенно боялись. Прокрустово ложе гуманизма.
Я поскреб в затылке, пытаясь запомнить имена наиболее активных «чистильщиков», но, как оказалось, зря. Все мысли мои витали вокруг...
В дверь позвонили.
И в ту же секунду меня буквально подбросило от догадки.
- Эбигейл!
Сердце забилось часто-часто, однако на это я уже не обращался внимания. Странным образом, словно завороженный, я бросился к двери, лучась от радости...
Волк в моей душе спал, не чуя опасности...
ГЛАВА 10
Буря огня
-1-
Их было семеро.
Вовсе не то количество, с которым не справился бы волк. Тем паче - матерый. Однако мне постоянно приходилось себе напоминать, что я, несмотря на окружение, все еще в тюрьме. И каждый переступающий порог моей квартиры - это всего лишь посетитель из числа надсмотрщиков. Одни меня воспринимают меня бешеным зверем, другие опасным маньяком, а для третьих я всего лишь интересная достопримечательность. Реликт. Часть страшного прошлого, словно хэллоуинский ужастик или доисторический танк.
- В сторону! - рявкнул автоматчик, закованный в броню так, что живого места не было видно.
Я послушно отступил. Мимо протопали шестеро бойцов. Все в броне, с новейшими компьютеризированными средствами защиты и корректировки. В руках штурмовые винтовки, которые бронебойными пулями могут перемолотить в порошок даже скелет волка.
Пришлось напомнить себе: кто я и где нахожусь. И, о чудо, помогло. Призрак золотоволосой женщины с неуловимым цветом глаз отступил. Волк в моей душе поднял голову и глухо заворчал.
- Стоять на месте! - прорычал один из бойцов, держа меня на мушке. - Только попробуй двинуться!
Я дружелюбно улыбнулся и пожал плечами. Демонстративно оперся на стену и стал ждать. При этом внимательно наблюдал за действиями других спецназовцев.
«Что это за группа? - думал я. - Что вообще за обыск? У них же камер и следящих датчиков здесь столько, что наблюдатели знают точный уровень сахара у меня в крови!»
Бойцы, словно утратившие след лиса гончие, носились по квартире. На несколько минут ныряли в комнаты, затем выскакивали оттуда и шныряли вокруг мебели, заглядывая даже под ковер.
«Это какой-то цирк, - наконец, сделал вывод я. - Обыск так не производят. Они знают, что находится в квартире. Более того, судя по скупым и точным движениям, даже в темноте могут пройтись и не зацепиться за кресло. Значит, меня хотят удивить тем, что вот конкретно этим ребятам обо мне ничего не известно и весь обыск лишь...»
- Извините, мистер Рэйни, - услышал я смутно знакомый голос. - Нам пришлось пойти на обыск. Считайте это лишь стандартной предосторожностью, ладно? И тогда между нами не возникнет ненужных точек напряжения.
Я повернул голову.
На пороге застыл высокий мужчина. Почти старик. Высокий, худой, но не щуплый. В простых джинсах и свитере, на ногах лакированные туфли, на пальцах нет колец. Пахнет от незнакомца вишневыми сигаретами и парфюмом.
Я поднял взгляд к его лицу. И сразу волк внутри подобрался и заворчал громче.
Волосы гостя коротко и по-военному пострижены, цвет вполне подходит к возрасту - соль и перец. Лицо гладко выбрито, морщин немного, и все какие-то... гм... располагающие, что ли. Как и само выражение лица: эдакий мудрый дедушка, который на самом деле еще ого-го, и сам все может. Даже в голубых глазах что-то подобное теплится. Очень, очень приятная внешность. С такими нужно держать ухо востро!
И голос гостя оказался под стать, мягкий, чуть хриплый, с добродушными бархатными нотками:
- Меня зовут Фридрих Торн. Я...
«Тот самый старый хрыч, что присутствовал на взлетной площадке, выговаривая Эбигейл за мой полет! Точно, он был еще и на суде... что здесь делает этот “добрый дядюшка”?»
- ...Я занимаю должность главное судебного инспектора Совета наказаний.
«И что мне это должно сказать? Первый раз слышу это название»
Я сделал умное выражение, добавил толику впечатленности, дескать, о-о, какие персоны нас почтили.
Волк внутри просыпался. Возвращалось чутье, наглухо задавленное мыслями об Эбигейл, голова прочистилась. Я был готов к решительным действиям. Тем более что вспомнились все выводы, которые я сделал в переулке. А они, нужно сказать, буквально кричали о том, что Эбигейл и те, кто ее окружают, каждую секунду ходят по тонкому льду...