Облаченные лишь в одни короткие штаны, встретились в бою могучие титаны, удел которых вечно играть роль бешеных зверей...
Мы сошлись на середине Арены. Секунду глядели друг другу в глаза. Затем я уронил:
- Pust’ smert’ iskupit nashe porajenie.
Отвечать на традиционное для волков напутствие противник даже не подумал. Гробокопатель, раздувая ноздри, взревел так громко, что на шее вздулись тугие вены:
- Ты сдохнешь!!!
И в мгновение ока сорвал дистанцию.
Лицо противника исказилось безумием. В пасти вытянулись клыки, из пальцев, с диким хрустом, полезли костяные ножи. Маленькие глаза Гробокопателя затмило болью и яростью. Сейчас он был настолько полон силы, что один его точный выпад, и пятерня когтей-ножей распорет меня едва ли не пополам!
Пахнуло звериным духом и тяжелым мужским потом. В зале на миг стихли звуки...
Это тот самый миг. Единственный в своем роде. Миг, когда время останавливается.
Правая рука противника взлетает, слышится гул распарываемого когтями воздуха; левая рука опускается, открывая грудную клетку.
Я резко прыгаю навстречу, прямо на костяные ножи. В последний миг разворачиваюсь, словно протискиваюсь в щель между захлопывающимися дверями вагона метро. И с силой бью.
Еще раньше, едва открылся замок моей клетки, мышцы правой руки начало накачивать кровью. Настолько плотно, что сердце гудело от натуги. И теперь по груди противника, чуть правее «солнышка», кулаком не било, а, скорее, выстреливало. Из самого крупного калибра.
Мой кулак впечатался в грудь волку с такой силой, что послышался хруст ребер, а по коже расплылись круги волн. И прежде, чем сила удара иссякла, кулак погрузился в плоть противника на две трети, кроша все на своем пути.
Я сгруппировался, кувыркнулся назад на желтом песке и сразу же вскочил на ноги.
Зал еще сковывало почти магическое молчание. А потому отчетливо было слышно, с каким грохотом обрушивался на песок уже мертвый Гробокопатель. Поднял настоящую песчаную бурю, проехав на брюхе метров десять, словно сбитый бомбардировщик.
Сердце стремительно бухало, выравнивая давление и «выключая» в моем организме боевой режим.
Глянул на поверженного собрата я только один раз - с презрением. Женщина в красном была права:
«Волки не сидят на цепи, дорогой, и не едят с рук...»
Этот же волк слишком заигрался с людьми, забыв о своей природе. Мы не шоумены, мы - убийцы.
Когда я возвращался в клетку, зал стал понемногу приходить в себя и послышались первые крики восторга...
-4-
- Я тебя просто обожаю! - захлебывался слюной Дважды-в-день. Орал пылко, не вынимая изо рта огрызок сигары: - Мы сегодня столько бабла срубили! Даррелл, говори, сукин сын, чего ты хочешь?
- Открой дверь клетки, - сказал я спокойно.
Надсмотрщик заржал молодым конем, словно от удачной шутки. Уж для кого, а для него, опытного и прожженного торговца живым товаром, не было секретом, что первое, что я сделаю, оказавшись на воле, - вырву его голову из тела с корнями.
- Хрен тебе, Зверь! Бабу хочешь? А пожрать?
- Достаточно одной бабы.
Дважды-в-день черного юмора не понял, приказал помощнику:
- Давай, закажи триумфальный обед чемпиону.
Я отвернулся.
Привычный мир, привычные люди, надоевшая жизнь. Ничего нового.
«Нет, - признался я самому себе с изрядной долей злобы. - кое-что все-таки изменилось...»
Вновь вспомнились слова женщины в красном, полные яда:
«Волки не сидят на цепи, дорогой, и не едят с рук...»
-5-
...Одна рука сжимает запястья заломленных тонких рук; на кулак второй я намотал ее пышные волосы цвета платины.
«Хочу, - сказала она с придыханием, - чтобы ты взял меня сзади...»
«Только так и будет», - подумал я зло.
Но вслух не ответил, ибо они не заслуживали ответа.
Черное коктейльное платье от какого-то безумно дорогого дизайнера бесцеремонно задрано до середины спины блондинки. Я даже не стал снимать с нее трусики, просто отодвинул в сторону и вошел.
Девушка была в легком подпитии, но даже алкоголь не гасил ее страх. А страх, в свою очередь, подпитывал возбуждение. И, когда я рывком развернул ее лицом к стене и властно нагнул, мой путь был легок. Девушка текла так, что никаких прелюдий просто не требовалось.
- Ааа-а-ааа... - вскрикивала она тонко.
Я с силой вгонял в нее член, не быстро, но мощно и размеренно. Ударял пахом в мягкие ягодицы, вжимался, входя до предела, чувствуя приятный обволакивающий жар. От ее бедер поднимался одуряющий запах, сок девушки горячил кровь. Я оттягивал ее волосы, заставляя выгибать спину. Девушка вскрикивала, подчиняясь, страстно двигала попой, сгорая в огне, порожденном ее же собственной фантазией.